Сибирские огни, 1977, №10

— Разверни влево! — требовал отец.— Влево, говорю! Дом хорошел с каждой минутой. Над окнами вскипала ажурная пе­ ревить, от шелома к нижней слеге сползала длинная ровная доска, по­ казывая крупный завойный узор, какие бывают только на парчах и штофах. — Д а ты гляди! — повторял дедок и переступал с ноги на ногу.— Серква, язви тя в корень! Не дом, а чистая серква! Откуда-то пахнуло духами, и Ольга увидела около себя зонтик и руку в кружевной перчатке. — Недурно, очень недурно! — сказал рядом женский голос.— Но з а ­ чем на воротах это несуразное языческое солнце? — Я бы сказал иначе,— отозвался другой голос.— В этом наряде уместней, пожалуй* сказочный мотив. Вообрази себя чутошной девчон­ кой. Ты подходишь к школе, и перед тобой не это вот деревянное солнце, а лик сказки. Жар-птица! «Свет такой тут вдруг разлился, что весь мир рукой закрылся». А? Ольга повернула голову. По другую сторону дамы с зонтидом стоял Петр Петрович, ее учитель. — А, драгоценная Ольгуша! — приветливо воскликнул тот и опу­ стился на корточки,— Ты, вроде, хмуришься? Это почему же? А-а-а!..— Он понимающе покивал и рассмеялся, глядя на свою спутницу снизу вверх.— Как видишь, я снова залетел со своей критикой. Поднимаясь, он потрепал девчонку за волосы и, легонько прижав к себе, сказал , что ничего обидного в его пожеланиях нет. — Мне мерещится сказка, твой отец увидел другое. Он так здорово сотворил все эти наряды, что я, зритель, з ар ажая сь этой красотой, хочу большего. Начинаю искать от добра добра... Потом, я очень люблю ск а з­ ки. А ты? Девчонка молчала. Чудо, созданное магами, один громадный серебряный цветок, не дом, не храм, а именно громадный серебряный цвето.к, вдруг оделся мрачной тучей и стал обыкновенным унылым строением. И когда дедок еще раз сказал свое: «Ты гляди!» и снова переступил с ноги на ногу, она уже ви­ дела в этом другой, противоположный смысл и обреченно заплакала. Отец сделал не так. Не то. Учитель сказал, что отец сделал не так и не то. Не т ак и не то... Рука учителя была участлива и добра, но девчонке она стала непри­ ятна именно за то, что была участлива и добра. И, сбросив ее с плеча, взъерошенная, как маленький растрепанный зверек, беспощадная в этом ' своем порыве, она кинулась бежать... Отец пришел поздно. Поставив под верстак ящик с инструментом, подтолкнул его ногой к стенке, з аж е г лампу. И увидел на верстаке большой кусок картона с жар-птицей, нарисованной мелом. Если пряничная лошадка, которую он рисовал Ольге, была вдвое короче своего хвоста, то здесь хвост завеши ­ вал своим дымящимся водопадом все видимое поле. Жар -птица состоя­ ла из одного хвоста, и только внизу слева угадывался клюв и мерцал удивительно живой зоркий глаз. —- Кто это нарисовал тебе? — спросил отец Ольгу, которая каким-то недетским, озабоченным шагом вышла из горенки и остановилась. — Повесь в школе на воротах,— сказала та чуть слышно и твердо. Кулачки в карманах ситцевого платьишка, из которого она выросла, локти подняты неестественно высоко, и оттого вся она какая-то не та, другая. — Так кто же нарисовал тебе? — добивался отец.— Сама? 5. С ибирские огни № 10.