Сибирские огни, 1977, №10

— Ага, Иван Вдовин, помню тебя,— сказал он, глянув в лицо чело­ веку в броднях.— А этот? — Жузепа Гарибальди! — представился парнишка, помахав у коле­ на воображаемой шляпой. .— Данилка ,—-поправил Иван,— Данилка Цыганок. — Больно уж вертучий,— поморщился стрелочник.— Жузепа... Так вот, сначала вам надо по отвилку. Сортир вон видишь? Так вот, от сорти­ ра под угор упадет тропочка, и как только она выкинет отвилок, шагайте по этому отвилку. Прямиком до Первого тополя. Знаш такой? — А как же,— заулыбался Данилка. — Не тебя спрашивают! — взъерошился стрелочник.— Ты-то, Иван, знашь? У Первого тополя никого не было. Солнце ушло, и на зеленом небе повисла звездочка. Сидя с Иваном на буреломе, Данилка неотрывно глядел на звездочку, и оттого, что он глядел, звездочка кокетничала, по­ ворачивалась к нему так и этак. — Слышь, Иван, ты этого человека видел? — спросил Данилка. — Не видел, Данилушка.— Иван прислушался.— Д а вот он, по-моему. Человек в лодке толкался шестом в гору, против течения. Глубынь тут была непомерная, воды прорва, и катилась она, полная достоинства, мощно и неостановимо. Показав над водой белую железную пятку, шест торопился тут же уйти на дно и, беспрерывно вибрируя, обходил корму, отвоевывая у пространства сущие сантиметры. — Что за люди? т - крикнул человек с лодки. ■— Литейщики,— отозвался Иван. — .Нас двое, как видите,— сказал человек с лодки.— Я и Лютра. В лодке сидела лопоухая городская собака, глядела за борт, и, ти­ хонько поскуливая, нервно кусала воздух. — Примете? — О чем разговор, товарищ Пахомов. К Чупровой заимке шли Волчьей падью через душный прелый чере­ мушник. Новый знакомый Ивана и Данилки был перепоясан патронта­ шем, на плече ружье, на боку деревянный гусак с поврежденным носом. Данилка знал, что все это маскарад, товарищ из губернии не охотник, не егерь, и эта мысль, эта причастность к тайне гнала его воображение к таким пышным феериям, за которыми уже не оставалось и тени реального. Заимка стояла на крутяке, стояла косо, чернея под черной тучей. Окна с закрытыми ставнями Мрачны и одинаково темны. Когда ступили в крытый двор с крышей из кругляшей лиственницы, Данилка уже не различал собственных рук. Пахнуло привядшими березовыми вениками, гарью, свежейыпечен- ным ржаным хлебом. — Сюда, товарищи! Преисподняя кончилась, и комната с плотно завешенными окнами ока залась хорошо освещенной. На длинном, крашенном охрой столе гро­ моздились духмяные ржаные хлебы, и кто-то разливал молоко в бурят­ ские чашки. — Честь имею, приперся! — доложил от дверей чей-то шутливый голос, и все рассмеялись. Данилка и сам был скор на потешные коленца, но тут, в священном месте заговора, шутливый рапорт показался ему неуместной выходкой. У первого окна стоял черкес в бурке с длинным , кинжалом, на котором