Сибирские огни, 1977, №10

шения, компоновались по методу киномон­ тажа— дополняя и продолжая друг друга, соглашаясь и споря, противореча и конт­ растируя. Все это усугублялось еще рассеянностью Шкловского. Однажды он перепутал стихи двух поэтов и, когда обсуждали одного из них, все время говорил о другом. Фами­ лии он при этом не называл, а обращался к обсуждаемому: «Один мальчик однаж­ ды заявил мне: «А у лошади нет рогов». Так дети открываю? мир. Вы же здесь пи­ шете: «Маяковский жил в селе Багдади. Село было огорожено лесами, а доски туда привозили из Европы». Это я к тому, что не все в мире целесообразно и пра­ вильно. Посмотрим теперь на ваше стихо­ творение...» Молодой поэт терпел и критику, и иро­ нию, стойко переживал похмелье в чу­ жом пиру. К чести «семинаристов» никто из них не улыбнулся. Это позволил себе только Асеев, и то, когда Виктор Борисо­ вич сел с сознанием исполненного долга. Этот случай, очевидно, свидетельствует еще и о том, что абсолютное большинст­ во наших стихов Шкловский справедливо рассматривал как ученические, а отсюда и нас, как учеников. Затронула его, пожалуй, только поэма Василия Федорова «Марьинская летопись» и особенно одно лирическое отступление: К ак тя го стн о го р а зл у ч е н ь я Н еобходим ы е п осты , П олны вел и к о го зн ач ен и я П ро сты е с ел ь ск и е м осты . Они дороги н аш и сво дят Н а б р ев н а, п авш и е в н ак ат. По ним в сегд а в п ер ед у х о дят. Но н е в сегд а и дут н азад . Перечитывая эти строки, Виктор Бори­ сович даже прослезился. — Нечистые на руку нумизматы совер­ шают подделки старинных монет. Такие подделки зовут новоделами. Новодел ча­ сто трудно отличить от подлинника. Ваша поэма подлинна. У меня есть верная при­ мета, когда почую что-нибудь настоящее, самому хочется писать. Именно такое со­ стояние у меня и сейчас. Промах еще не промах, если он случаен. Обусловлена должна быть удача. Понимаете, Федоров, в чем ваша удача. Все у вас в поэме раз­ вивается через трагедию,— Виктор Бори­ сович помолчал.— Через трагедию. В этом суть и жизни, и искусства. На этом же занятии запомнилось мне и другое. Виктор Борисович восхищался чьи­ ми-то стихами о стареньких тракторах, требующих ремонта. — Время отмечается вехами. Если бы не было вех, мы не могли бы чувствовать время. Поэзия выявляет эти вехи, даже там, где они малоприметны. Давно ли в деревню пришли первые трактора. А сей­ час речь идет о стареньких тракторах и их ремонте. Фультон ремонтирует паро­ ход. Это прекрасно. Я работал тогда в «Алтайской правде», и газета ежедневно публиковала полные тревоги статьи, яростно комментируемые сводки ремонта тракторов и сельхозма­ шин. И мне казались более чем странными эти восторги. Но подумалось и о том, что повседневные заботы порой заслоняют перспективу, а умение подняться над ни­ ми открывает дорогу обобщениям. «Наше совещание закрывал Всеволод Вишневский. Какой цельный человек, слов­ но вырубленный смелым, презирающим подробности, не боящимся преувеличений мастером! Сколько убежденности, веры, страсти в каждом его слове, в каждом же­ сте! Нет, не с Ларисы Рейснер, с себя пи­ сал он своего знаменитого комиссара!» Так несколько патетически заканчивают­ ся мои записки о совещании молодых. Но, видимо, такое тогда было настроение. Продолжение следует