Сибирские огни, 1977, №10

окрестили эти упряжки вернувшиеся в род­ ные села фронтовики. Понадобилось огромное, сродни фронто­ вому, напряжение сил, чтобы дать эти сто миллионов пудов зерна. Оно ощущалось и в редакции «Алтайской правды». Редакция занимала второй этаж старого деревянного, еще дореволюционной постройки, дома. На первом этаже ютилась типография. В ре­ дакции, в одной комнате, как правило, соседствовали два-три отдела. Было на­ столько тесно, что даже ответственный се­ кретарь не имел отдельного кабинета. Но на помощь «Алтайской правде» прибыла выездная редакция центральной «Правды». Примерно половину комнат отвели правди­ стам. Журналисты порой сидели по двое за одним столиком, как это случалось на фронте, в военных газетах1. И так же, как на фронте, мотались на попутных «вилли­ сах» по полям, бригадным станам, пунктам «Заготзерно». Гостиниц тогда не было даже в районных центрах, и мы спали в конто­ рах колхозов, МТС, на свободных постелях в полевых станах. В холодный октябрьский день в Шипу- новском райкоме партии я познакомился с молодым тогда поэтом Александром Яши­ ным, работавшим в выездной «Правде». Но об этом знакомстве и других встречах с поэтом расскажу позже. Кроме Яшина, в выездной «Правде» работало еще несколь­ ко писателей, в том числе прозаик Сергей Крушинский, поэт Сергей Смирнов и мой старый друг Зоря Пупко, теперь уже не кто иной, как известный писатель Елизар Мальцев. В монографии Г. А. Колесниковой «Сер­ гей Залыгин» (кстати сказать, Залыгин тоже учился в барнаульской 22-й школе, только несколькими годами раньше нас с Елиза­ ром) приводится такой факт: «Семи лет он вывел на всех листках подаренного ему ка­ лендаря две буквы «Б. П.». А когда его спросили: «Что это значит?» — ответил: «Бу­ дущий писатель». Но у Залыгина, с детст­ ва выбравшего себе профессию, были м о ­ м е нты , когда он изменял своей мечте. Од­ но время хотел всю жизнь работать агро­ номом. Сделавшись им, увлекся мелиора­ цией и гидротехникой, стал инженером- мелиоратором, защитил кандидатскую дис­ сертацию. Елизаром же всегда владела только «од­ на, но пламенная страсть», и, как я уже рассказывал, еще в школе он считался пи­ сателем. За эти годы Елизар успел окон­ чить Литературный институт имени Горько­ го, опубликовать в журнале «Октябрь» ро­ ман «Горячие ключи». Однако, став известным писателем, Ели­ зар мало изменился внешне. Во всяком случае, манеры его остались прежними. Он так же не рассказывал, а проигрывал целые сцены, был столь же шутлив, гром­ 1 В ш ести десяты х годах к этом у дому п ри стрви ли второй, затем н ап роти в вы стр о­ или сообщ аю щ ееся со стары м , соврем ен н ое, из стен ла и бетона, м н огоэтаж н ое здание. Здесь ж е воздвигли зан и м аю щ ую целы й к вар тал ти п ограф ию . коголос. Сохранилась даже привычка по­ хлопывать собеседника по плечу или по руке. После войны мне не раз приходилось наблюдать Елизара в деревне. Приедем, я еще не успею оглянуться, а у него уже полно знакомых. Его общительность, от­ крытость, душевность располагали к нему самых различных людей. Редкостным было его умение слушать. Слушать не только чутко, терпеливо, но сочувственно, отзывчи­ во, участливо. В селе Мамонтове я наблю­ дал, с каким вниманием -Елизар слушал историю женщины, которая полюбила вдо­ вого, многодетного колхозного бригадира, но никак не решалась выйти за него замуж (шутка ли, на четверых детей!). Когда же грянула война и бригадир ушел на фронт, она пришла в его семью, а ему написала: «Считай меня, Иван Андреевич, верной сво­ ей женой, а детям нашим любящей ма­ терью» (эта женщина стала прототипом одной из героинь романа Елизара Мальце­ ва «От всего сердца»). Но не только исполненные драматизма, не только высвечивающие дивное диво — душу русского человека, поступки и ситуа­ ции интересовали Мальцева. Он подолгу беседовал с маленькими ры­ баками, что, возвращаясь с озера, несли нанизанный на нитках свой скромный улов. Жадно слушал густо посыпанные поговор­ ками, ссылками на народные приметы, соображения греющихся на завалинках ста­ риков о погоде, состоянии почвы, видах на урожай. Скрупулезно расспрашивал нудно­ ватого, щеголяющего тяжеловесными книж­ ными словесами, сельского учителя. И все это не просто с живым интересом, а порой с восторгом: «Нет, ты послушай! Ты только послушай!». Как уже говорилось, писатели и журнали­ сты много поработали на уборке и хлебо­ сдаче. Появились новые стихи Александра Яшина. Во всю силу развернулся незауряд­ ный сатирический талант Сергея Василье­ вича Смирнова. Он редактировал в выезд­ ной «Правде» четвертую полосу, именуе­ мую «Лобогрейкой», где остроумно вы­ смеивались чинуши, бюрократы, беспомощ­ ные руководители, тунеядцы и захребетни­ ки. «Лобогрейка» пользовалась большой популярностью в селе. Я сам слышал, как председатель колхоза кричал на заведую­ щего током, у которого скопились вороха зерна: — В «Лобогрейку» захотели! Напишу то­ варищу Смирнову. Естественно, что у правдистов, да и у местных газетчиков, накопился большой материал об осенней страде сорок шестого. И тогда-то Елизар Мальцев одним из пер­ вых заговорил об альманахе: — Помнишь «Алтайский альманах»? По­ чему бы вам не попробовать выпустить по­ добное издание? И я бы дал вам кое-что. Эту идею поддержали в крайкоме партии. В отличие от «Алтайского альманаха», мы решили назвать свое издание коротко — «Алтай». Но сразу же возникли препятст