Сибирские огни, 1977, №10

гое, Митасов прозвал Зорю «гиляцким тра­ гиком» (гиляки — прежнее название нив­ хов). Неугомонный, ртутный «гиляцкий трагик» руководил не только литературным, но и драматическим кружком. Началось с того, что он написал небольшую пьесу и заста­ вил всех нас играть в ней. Пьесу я на­ прочь забыл, но до сих пор жива в памяти приподнятая, напряженная и чуть суматош­ ная атмосфера репетиций. Автор и режис­ сер, похлопывая по руке или по плечу, объ­ яснял каждому его задачу и сверхзадачу, загорался, проигрывал за любого из нас, включая девочек, какую-нибудь сцену, от возбуждения вскакивал на стол, делал стой­ ку и ходил на руках. Пьеса имела огромный успех. Маленький школьный зал трещал от аплодисментов. Когда спектакль был закончен, несколько старшеклассников забежали на сцену и начали качать виновника торжества, что считалось у нас признаком самых высоких заслуг и выражением восторга. Неугомонный Елизар открывал нам все новые и новые горизонты, приносил в шко­ лу книги, журналы, среди которых были и новинки, и редкие издания. Однажды принес потрепанную книгу в твердой обложке, на которой был нарисо­ ван горный пейзаж и прямо по нему шла красивая надпись: «Алтайский альманахъ». Слово «альманахъ» с твердым знаком. На титульном листе стояло — «Под редакцией Г. Д. Гребенщикова», а пониже — «Облож­ ка художника Гр. Гуркина. Заставки и кон­ цовки Гр. Гуркина и Ив. Вандакурова». Ука­ зано также место и время издания — «С-Петербург. 1914». О Георгии Гребенщикове мы знали. Чи­ тали его книгу «В просторах Сибири». Да и немало рассказывал нам о нем Порфи- рий Алексеевич Казанский. Но самым, пожалуй, интересным для нас было уви­ деть в альманахе стихотворение самого Казанского, подписанное его постоянным псевдонимом «К. Порфирьев»,—«Рождение Оби». Альманах, созданный нашими земляка­ ми, показался нам замечательной книгой. Впрочем, это я могу подтвердить и теперь, не раз перечитав и перелистав его в зре­ лом возрасте. Примечателен в нем полный выразительных деталей историко-этногра­ фический очерк Г. Гребенщикова «Алтай­ ская Русь». Колоритна повесть Андрея Се­ менова «Белый бурхан», воскрешающая одну из трагических страниц истории Гор­ ного Алтая — религиозный бунт под руко­ водством новоявленного пророка Чота Челпанова. А разве не взбудоражит воображение, особенно воображение подростков, рас­ сказ, начинающийся словами: «Однажды летом, в середине августа, наш плот, мино­ вав благополучно бушующие пороги кра­ савицы Бии, пристал у лесного кордона, притаившегося среди зеленеющих лесов левого, низменного берега. Как раз напро­ тив, на противоположном берегу, вздыма­ лись кверху мощным увалом Ажи-горы». Тем более, если эти строки из рассказа «На Бие» принадлежат Вячеславу Шишкову, чей роман «Угрюм-река» был едва ли не самым популярным произведением тех лет. Мы узнали, что и Шишков жил на Алтае, исследовал здесь реки. Как писал он сам: «Глубины проверял, планы с порогов сни­ мал». И эти, и все другие произведения «Ал­ тайского альманаха» пропитаны Алтаем, его горными, таежными, степными пейзажа­ ми, его жизнью, его историей, его былями и легендами. — Как они знали свой кр а й !— восхища­ лась Нина Губанова.— Вот тебе, Зоря,— обернулась она к Елизару,— тоже надо много ездить, побывать в горах. И поста­ раться возродить «Алтайский альманах». Все мы были не только уверены в том, что Зоря станет писателем, мы уже счита­ ли его писателем... После девятого класса Пупко уехал из Барнаула. Мы написали друг другу по два-три письма, а потом я потерял его из виду... Но эти наши давние увлечения, полудет­ ские мечты в моем восприятии и есть на­ чало, истоки нашего альманаха. А осязае­ мое продолжение пришло гораздо позже. Наше поколение, наверное, никогда не забудет сорок шестой год. О нем мало или, точнее, почти ничего не написано. Разве что известное стихотворение Константина Симонова «Хлеб» из его книги «Друзья и враги». «Спаленные солнцем нивы», пожух­ лые, жесткие, как проволока, травы, кро­ вавая пена на губах скота — все это, обоз­ начаемое горьким словом «засуха», памят­ но как всенародное бедствие. Однако в Сибири, а особенно на Алтае, в сорок шестом году шли проливные дож­ ди. Кулундинская и Алтайская степи, Обская равнина и Забийское предгорье дали, по тем временам, большой хлеб. Хлеборобный Алтай обязался сдать государству сто мил­ лионов пудов зерна. Сейчас такой цифрой никого не удивишь. В урожайные годы наш край засыпает в за­ крома Родины в три раза больше. Но сей­ час в алтайской деревне десятки тысяч тракторов, самоходных комбайнов и авто­ мобилей, множество другой техники, кры­ тые механизированные тока, прекрасные зерносклады и мощнейшие элеваторы. Давно Кулундинскую степь пересекла Юж­ но-Сибирская железнодорожная магист­ раль, изменив жизнь многих глубинных хо­ зяйств и районов. Не говорю уже о кадрах агрономов, инженеров, механизаторов, ка­ кими располагают теперь колхозы и сов­ хозы. А в послевоенные годы старенькие мало­ мощные тракторы тянули за собой по бес­ крайним полям такие же старенькие, не­ редко останавливающиеся из-за поломок комбайны. На разбитых проселках, размы­ тых большаках едва ли не основной тягло­ вой силой для перевозки хлеба к элевато­ рам оставались быки и коровы—Му-2, как