Сибирские огни, 1977, №10

чение. На газоопасный изоели целый же­ лезнодорожный состав барита-утяжелителя, глаз не спускали с противовыбросовой установки, не однажды смыкали плашки превентора, укрощая «джинна». На Белозерном сухо — песчаный островок среди безбрежья вод, и никаких газопро­ явлений. Досадили, правда, дорожники, тя­ нувшие бе|онку, да тампрнажники прова- ландались, так что монтаж нам пришлось вести в ночь. Вместе с нами работал молодой мастер из тех одержимых, что, забывая об отдыхе, неделями в бригаде. Тощий — кожа склад­ ками, он извелся, дожидаясь, пока подни­ мут завалившийся вверх колесами тампо- нажный агрегат. Засветло уже сдали превентор Ветвицко- му. Мастер укатил вместе с ним, а мы остались красить линии-выкида. Сделали и — айда в кедрово-ельничный островок справлять день рождения Альберта. С на­ ми и лаборантка Вика, не на шутку задру- жившая с Хажбигаровым, пошла. А Федя Саблин улизнул, не выдержал — у Гали вы­ ходной. Погода — дрянь, слякоть с ветром. А на островке, за деревьями, затишье. Парни расфилософствовались. — Не тот плох, кто имеет недостатки, а тот, кто мирится с ними,— наставляет Хаж- бигаров.— Ты, Альберт, можешь исправить их. Однако, есть ли у тебя цель в жизни? — Цель? — Альберт медлит.— Первое — это закончить вечернюю школу и посту­ пить в институт, дать образование Лиде. Второе — народить детей. Без них в доме заводятся призраки... — Твои принципы семейной жизни? — допытывает Руслан. Альберт почти параграфами: — Быть физически сильным, честным, обязательно хозяином слова. Устал — не подавай виду. Решив бросить курить — брось, иначе, однажды не поверив, жена не поверит уже никогда... — Правильно понимаешь,— Хажбигаров благосклонен.— Сентименты не к лицу муж­ чине. — Сентиментальный мужчина жалок!— соглашается Альберт.— Так выпьем за сильных мужчин Самотлора! — И за женщин тоже. Неизвестно еще, кто сильнее,— протестует Виктория.—А на­ счет сентиментальности не согласна. Что такое, например, нежность? — Нежность — оно, конечно...— Альберт прячет букетик бледно-сиреневых цветоч­ ков, собранных для Лиды, а у самого щеки румянятся.— Как это у поэта? «Говорите о любви любимым...» Руслан отделался шуточкой: — Женщина — украшение северянина. Итак, за мужчин и женщин Самотлора! В ельничек-кедровничек бешено прорвал­ ся ветер, пригнуло деревья. — Что тебе цунами! — сказал Альберт. — Кажется, что-то штормовое?—спроси­ ла Виктория. — Почти. Только опаснее шторма. Испы­ тал в Петропавловске-Камчатском... Цуна­ ми, Вика, это страшенный водяной вал от вулканического толчка. — На Самотлоре каждый день цунами. Ц-цц! — удивился Хажбигаров.— Ты умница, Вика. Альберт примолк, и мне показалось, что он соизмеряет свою жизнь на Самотлоре с определением Виктории. Волна высокого напряжения — вот что такое Самотлор! Это проверка каждого, физических и духовных качеств, в прошлом и настоящем... Вовсе не случайно разговор переключил­ ся на возвышенную тему — о патриотизме, природе его. Крайнев не о себе — о родичах: Дед мой по отцу в революции участ­ вовал. Силы был необыкновенной. Обхватит дерево — не оторвать! Даже лошадь при­ прягали, тянули его. Без толку! Сцепит ру- ки — намертво. Бабка деду под стать. На­ грянули колчаковцы, допытываются: «Где муж?» А она: «Не ваше дело, паршивцы. Кто вас звал сюда?» Едва не расстреляли. Брат отца, дядя Гоша, в Отечественную сра­ жался на «Огненной земле», черноморец- десантник... Отца в воздушном бою под Кенигсбергом ранило — летать больше не мог... — У человека все от самого себя. Судь­ ба не приносит нам ни добра, ни зла...— Руслан говорил так гладко, что я даже за­ подозрил его в плагиате.— Я верю а слу­ чай. В нефтяной поступил случайно. В Ниж­ невартовске тоже оказался непредвиденно. И вот, пожалуйста: сразу в вагоне первого класса курьерского поезда! — Не согласен,— возразил Альберт.— Случай вознес, случай уронил... В грознен­ ский институт ты попал вовсе не случайно: отец— инженер. На Север приехал тоже не случайно — нефть Сибири в центре вни­ мания! — Ц-цц,— только и молвил Хажбигаров.— Самолет моей теории потерпел катаст­ рофу... Виктория заметила: — Ты, оказывается, тоже философ, Альберт. — Человек на то и человек, чтобы раз­ мышлять. Мне есть над чем. Перед демоби­ лизацией вступил в кандидаты партии. Вы­ ходит, на Самотлоре мой испытательный стаж... А проходит непросто... Стемнело, когда мы выбрались из остро- винки. Тотчас набросилась падера, заброса­ ла колючим градом. В вершинах деревь­ ев свистел ветер. Гостеприимная гривка казалась недоступной — будто настоящая тайга. Рекомендации Альберту дали Шакшин, главный механик Самаркин, недавно из­ бранный освобожденным секретарем парт­ кома, и Зада Исавиевич Аюпов. Третьего октября на цеховом собрании Крайнева принимали в члены партии. Спро­ сили биографию, поинтересовались семь­ ей... Альберт понял, что экзамен перед коммунистами держал раньше — на монта