Сибирские огни, 1977, №10

щихся породах бурят без превенторов. На газоопасном — две мощные двенадцати дюймовые установки. Мало того: дежурить приходится после монтажа. Что-то будет? Звеньевым теперь у нас Федя Саблин. Лицо у него огненно-красное. Брюки-сте ганки велики ему, и Федя шутит, что, мол, воздушная прослойка больше,— теплее. Поверх куртки у него матерчатые нарукав ники — по старой привычке, в цехе Сала- ватского машзавода так работал. Потомст венный заводчанин, унаследовал, должно, выдержку, степенность. Кажется умудрен ным, старше своих лет. Одно слово — звеньевой. ...Выбросы на Самотлоре случались. Уже в мою бытность строптивый «джинн» выда вил колонну к кран-блоку, швырнул под небеса шламм — разбуренную породу. Ка мешки летели — с человеческую голову! Первый помбур, как и положено, принялся звонить начальнику управления. Исянгулов первым делом спрашивает: «Жертвы есть?» Люди-то успели разбе жаться, а буровая полыхала костром. Убил вышку сеноман, который нам предстояло покорить. Сделали мы монтаж. Федя лег на подо гревные решета в сушилке. — Ноги,— говорит,— замерзли. — Галя согреет!— ляпнул Альберт. Звеньевой тут же отправился в вагон чик-столовую. Любит он Галю, каждую свободную минуту при ней. В культбудке главный технолог Суяргу- лов. Сбоку буровой прилепилась газокаро тажная машина: сторожит «джинна». Пока спокойно, и Шаталин просит разрешения вскрыть сеноман. Главный технолог толст. Шуба, простор ные валенки делают Суяргулова еще мас сивней. Силуэт его в сиротском свете лам почки под потолком принимает пугающе квадратные формы. Получив разрешение углублять скважи ну, Шаталин уходит, а я — дежурный по превентору, пользуюсь моментом, прошу объяснить, что же это та кое— сеноман. Хабиб Абдрахманович охотно растолковы вает. Он чертит «шапку» — вздутие. В ней, под семисотметровой толщей, выделив шийся из нефти газ. Веками держала при родная броня пленника, смирила его, и вдруг — нежданный пришелец турбобур. Устремляется «джинн» на волю, да не тут- то было: давит на него столб раствора... ...Каротажные датчики тревожно преду преждают: «Газ в растворе!» Суяргулов отправляется на мостки, где установлен дегазатор специально для удаления газа из раствора. Настроили его, включили, про цент газа постепенно снизился, и Хабиб Абдрахманович вернулся в будку. На мост ках осталась лишь Виктория — поминутно измеряет температуру -и удельный вес раствора, серой струйкой вытекающего из скважины. Назначение раствора многооб разно. Он вращает шарошки долота, ох лаждает их, глянцует стенки скважины, предохраняя от осыпания, выносит наверх разрушенные породы... Раствор — живая кровь бурения. Посветлело, но звезды еще отчетливы. Мы с Хажбигаровым завалились в сушилке поверх спецовок. Руслана поманило на фи лософствование: — Я мог бы и бурмастером стать. А что? Поступить на четвертый курс того же гроз ненского, на факультет бурения,— и карье ра обеспечена... Не слава ли богатырей-рекордсменов раздразнила? Работает Хажбигаров на со весть, с полной отдачей. Сегодня, едва газ, пробравшийся в раствор, легким хлопком выстрелил из скважины, Руслан бросился к пульту возле лебедки бурильщика и за крыл превентор. ...Помбуры опять таскают барит-утяжели тель раствора — из-под навеса. Опять шест вует к газокаротажной машине главный технолог. Опасность выброса не миновала. И так будет до конца зимы, пока не ис сякнут запасы утяжелителя, и разбури- вание куста прекратят до начала нави гации. ...Перед обедом подлетела машина с брезентовым верхом, из нее повыпрыгива ли и, как десантники, проворно разбежа лись парни с нашивками «Главтюменьнефте- газ» на рукавах. Принялись резать, свари вать, поднимать, крепить. Пустили сверху буровой растяжки, чтобы не завалилась. Трактористы в кабинах — точь-в-точь танки сты перед боевым броском. Когда приго товления закончились, бригадир «вышкарей» встал на ящик из-под печенья. Подо ждав, поднял и резко опустил руки. Води тели выжали сцепление, бурозая двинулась по рельсам. И расстояние-то — пустяк: че тыре метра, а осилить его не просто. Из-за этого мы и подзадержались. Сре зав изрядный кусок пути, промокнув в тра ве и кустарниках, выбрались на бетонку. Альберт торопился к Лиде, и я едва по спевал за ним. — Истинный марафонец. Спортом, что ли, занимаешься? — Занимался. Боксом. Был чемпионом Урая среди юношей,— не сбавил шага Альберт. — Страшновато на ринг выходить? — Важно в первый раз не стушеваться. Меня «крестил» второразрядник. Подзадо рил так, что закачало. Разозлился я. Перед боем всегда старался разозлиться. Никакой страх не брал тогда... Я ему посоветовал: — Ты на превентор разозлись. Достой ный противник. Кандидатский стаж И в жутко морозные дни зимы, и в без упречно синий март с ослепительным сия нием снегов, и в апрельский разлив вод, и в майские продувные ветра, позвавшие к жизни неяркие цветочки на мшагах, мы держали темп. Покончили (наконец-то!) с газоопасным кустом и передвинулись к Белому озеру. Вот где почувствовали облег-