Сибирские огни, 1977, №10

— Теперь, господин майор, он сказал, что толпа глупее каждого ее составляющего. — Я слышу имя. — Так точно, господин майор. Фаррер. Клод Фаррер. — Переводите от первого лица: я, я, я. — Когда я оглядываюсь на то„ что случилось, я вижу именно эту картину, изображенную писателем с поразительной правдивостью. Гиб­ нет броненосец, подбитый миной. Полагаю, судьи читали Клода Фарре­ ра. Гибнут люди у пушек, на воде, в трюмах. Корабль погружается в океан. А в глубине судна полуголые люди продолжают кидать уголь в чрева клокочущих топок. Работают машины, насосы, горят огни, ходо­ вые, осветительные. Но рок неумолим. Вода смыкается над домом и крепостью воинов, океан становится их могилой. — Он анархист? — Никак нет, господин майор. Что, что?' Слушаю и продолжаю, господин майор... Сейчас перед вами, господа судьи, я испытываю чув­ ство зависти к людям из книги Фаррера. К их смерти. Не правда ли, странное чувство? Мне приходит кошмарная мысль — продолжить пове­ ствование. А что, если корабль спасся? Дом и крепость воинов стали до­ бычей победителей, побежденные — предметом судебного разбора. Я стою перед вами с повинной головой, готовый склонить ее перед лю­ бым вашим решением. Стою и спрашиваю: справедливо ли сказать ко­ чегару из книги Фаррера: «Ты виноват в том, что у капитана был свой компас, свои лоции, своя цель. Ты будешь повешен за то, что капитан вел корабль по чужой воде к чужому берегу. Останки твои будут пре­ даны огню, пушка и ветер развеют твой прах по океану, так как из сво­ его корабельного подземелья ты не удержал преступной руки капитана». Отвечает ли здравому смыслу такое обвинение, господа судьи? — Он хочет прикинуться кочегаром? — Хочет жить, господин майор. — Что это? Французская речь? — Так точно,'господин майор. Подсудимый цитирует с француз­ ского. — Наполеон? Франс? — Доде, господин майор. — Роскошное произношение! — Майор тихо смеется, навалившись брюшком на червленую рукоять шашки.— Хочет жить.— И весело бле­ стит глазами.— Чтобы медведь залез на барабан, дрессировщик должен поощрить его кусочком сахара. — Не улавливаю смысла, господин майор. Француз молчит и, тукнув шашкой, поднимается на коротенькие ножки. / — З а окончанием судебного следствия, военно-полевой суд уд ал я ­ ется в совещательную комнату,— объявляет тем временем председа­ тель, тщательно выговаривая каждое слово, и неторопливо собирает со стола бумаги. — Удобно ли сейчас перехватить председателя? — спрашивает француз переводчика. — Вряд ли, господин майор. Председатель слывет за человека бо­ лезненно независимого. — Независим только бог, и только потому, что его нет.— Француз подбивает щелчком борцовский ус и ухмыляется.— Проводите меня, по­ ручик. В теснину прохода выкатывается подвижная фигура с желтыми лапками, с брюшком Наполеона, и тотчас же где-то рядом, совсем ря ­ дом с пакгаузом, раздается короткий громоподобный удар пушечного выстрела. За звякали , падая на пол, стекла, качнулись лампы на пара