Сибирские огни, 1977, №10

Человек шел, не оглядываясь, в сторону пожарки. — Эй, шибздик! — окликнул Парфен неизвестного.— Чего отира­ ешься тут? Слышь? Человек не отозвался. У пожарки пылал золотым кивером, краснел красным поясом и красным топориком на белом брезентовом боку брандмейстер Михеич, грозный, как триумфатор, с гордой могучей спиной. -— Меня, чо ли? — крикнул Михеич голосом мальчика, огораживая ухо ладошкой. — Тебя,— озлился Парфен. Человека уже не было: перепрыгнув через канаву, он скрылся за пожаркой. Часа через два к Парфену зашел Иван Вдовин. — Пошляться не хочешь? — спросил он, кивая на выход. — Далеко? — На треугольник. Сегодня там торговлишка. Конный базар с мо­ лотка. Коняки наши, продают чехи, покупаем мы. Пошли, поглазеем! Бритолицый, очень высокий чех в превосходно пошитой черной пид­ жачной прре, в манишке с бабочкой, аттестовал очередной предмет торга: — Кобылица под кличкой Наяда. Д в а года и один месяц—возраст гимназистки. Масти, как видите, белой, грациозна, шаг длинный и мяг­ кий. Мать Наяды... — Посмотри вон на того типа,— попросил Парфен Ивана.— Левей, левей, около стрелки. * Парфен забавлялся кедровыми орешками. Он подбрасывал их выше рта — это был шик кавалера-таежника,— но каждый орешек достигал своего адреса и через мгновение падал к его ногам двумя ровными скор­ лупками. Так было и сейчас, хотя лицо Парфена сделалось пасмурно: около стрелки стоял человек в лапсердаке, перешитом из кондукторской шинели. — Посмотрел,— отозвался Иван .— Что дальше? — Потом скажу. Показывая свою стать, Н а яд а прогарцевала перед зрителями с кра- савцем-наездником в высоком парадном седле. Обряженный в форму драгуна и оттого голубой и малиновый, с конским хвостом над головой, наездник старался принять самую эффектную позу, будто продавали с аукциона его самого, а не лошадь. Впрочем, это могло и отвечать исти­ не, так как девицы и дамы в панамах и боа не видели перед собой ни­ чего, кроме тонкой фигуры красавца, его умопомрачительного черного уса, черного глаза и гордо вскинутой руки с поводом (все шло в про­ филь) . И если бы потом их спросили, какой масти была Наяда, то одни сказали бы — гнедой, другие — белой или рыжей, а третьи, положивши руку на евангелие, готовы были бы присягнуть перед самой Фемидой, что никакой лошади не было, а был только Он. Бритолицый назвал цену и гулко ударил по столу своим позоло­ ченным молоточком. — Р-раз! Красочные картины аукциона Парфен наблюдал впервые. На к а ­ кое-то время он забыл о человеке в лапсердаке, но тот сам напомнил о себе и подошел к литейщикам. Постоял, с усмешкой разглядывая П а р ­ фена, и отошел, невозмутимый, уверенный. — Чего это он посмотрел на меня так? — спросил Парфен това­ рища. — Хрен его знает. Может, по бабам где скитались вместе?