Сибирские огни, 1977, №10

вязи. Нервный ток, которым пронизано каждое его слово, повымел все посторонние звуки. • — Теперь, чувствуя свое ослабление, она предлагает объединившим­ ся против нее в одно неразрывное целое союзным державам вступить в переговоры о мире... — Но время переговоров еще не наступило. — Достижение Россией созданных войною задач, обладание Царь- градом и проливами... пока еще не обеспечено. Царьград? Проливы? Ничего другого после этих слов Мышецкий не слышит. Надо при­ помнить, надо непременно припомнить, звучал ли когда-нибудь этот з а ­ воевательный мотив в приказах царя. . Сербия, Сербия, жаль мне тебя, Австрия, Германия разграбили тебя. Песенка начала войны. Она рублена топором, наивна. Но как чиста, Д ля русской души война начиналась чувствами сострадания и заботы о маленькой Сер­ бии. Теперь же рука императора показала в чужие пределы. Зачем они русскому? Д а и какой крови будет это стоить России? Через стол к Мышецкому тянется рука с рюмкой. Чтение закончено, и сосед предлагает тост. — З а русский щит на вратах Царьграда! Вы не против? — Это ирония? * — Отчаянье, подпоручик. Я не могу поднять своих людей в атаку. Забиваются в свои окопы, хлебают из котелков, чешут языками про по­ кос, про жито. И плевать хотели с высокого дерева на ваши угрозы, на призывы именем императора. А тут Царьград . Приказ глуп, и скажем по-другому: да здравствует революция. — Мы не знакомы с вами, корнет. — Что ж из того? Донесете? -— Нет, конечно. Но вы присягали государю. Наконец, это в выс­ шей степени неосторожно. — Ерунда! Лицо корнета в беспорядочной щетине, глаза пьяные и, как это ни странно, чисты младенческой синью. — Ерунда! — повторяет он.— Хай гирше, абы инше: пусть хуже, лишь бы иначе. Теперь многие живут предчувствием переворота, хотя видят его по-разному. Ну, выше! Хлебнув из рюмки, корнет глядит перед собой изумленно-растерян­ ным взглядом. — Нет, вы обратите на нее внимание. Меж столиков, плывущей грациозной талиночкой — еще совсем юная, в длинном, до пят, платье из черного бархата. Белый крахмаль ­ ный воротничок коронкой. Красивые голые руки без перстней и брасле­ тов. Ее поддерживает за локоток седой поджарый генерал с медно-крас­ ным лицом, с живыми черными глазами южанина. — Папаню по боку, конечно,— меч'тает корнет.— И вы получаете , возможность возлежать на этой атласной ручке. Хотите поглядеть, как я сейчас пришью этого чванливого интенданта? Ну, ну, успокойтесь, я еще в своем уме... Кстати, они ненавидят нас, я говорю о солдатах. Впрочем, это вам, пожалуй, знакомо и без меня. Знаете, что я делаю, когда они отправляются на братание с немцами? Курю в окопе. А как-то даже фо­ тографировал их. Это довольно интересно.— Корнет вилкой достал из вина кусочек пробки и задумался.— У большевиков многое по-настоя­ щему интересно.