Сибирские огни, 1977, №10

да парни в азямах, ласково похлопывая жеребца-красавца, тпрукая и понося друг друга, двинулись на пароход. Жеребец сек трап копытами, нервно вскидывал в небо сухую красивую голову, фыркал, щерил зубы. Глаза его горели гордым негодованием. Хватая поручни рывками, из преисподней «Святителя» выбрался ко­ чегар и, обтирая паклей замасленные пальцы, подошел к Григорию. — Погодаев? — спросил он. — Определил по гармошке? — в свою ччередь, спросил Григорий и улыбнулся. — Словом, как примем чалки, ныряй в трюм.— Кочегар глянул на стражника, который все еще стоял, как памятник, не меняя ни позы, ни места.— Спроси у ребят, какая койка Ивана, и кимарь до петухов. Кочегар тут же повернулся и с грохотом съехал вниз. После второго побега Григорий попал в Новониколаевск и получил через подпольщиков фальшивку такого содержания: У д о с т о в е р е н и е Настоящим удостоверяется, что предъявитель сего г-н Ершов Сергей Петрович, мещанин города Новониколаевска, согласно пункту 4 приложения к статье 46 Уртава торгового, испросил и утвердился в правах владельца велосипедно-мотор­ ной мастерской, зарегистрированной нами как коммерческое заведение V класса, под названием «Колесо». Ершов С. П. следует в г. Иркутск по делам своего заведения. Установлен­ ный для удостоверений данного вида гербовый сбор взыскан., Удостоверение было надежным. Его подписал тот, кто по должности подписывал такие бумаги — хотя и не утруждал себя задачей прочесть то, что подписывал,— а на опущенном вниз мышином хвостике его подпи­ си стояла настоящая печать. Хуже обстояло дело с паспортом. Это была полная фальшивка. И голубое двуглавие орла, и реквизит, и подпись родились в паспортном отделе подпольщиков. Ехал он в Городища — была явка,— и если бы не одна встреча на небольшой станции за Красноярском, был бы уже там. Произошло это на путях ранним утром. Григория остановил казачий офицер, без шашки, с двумя парабеллу­ мами, картинно болтавшимися у самых колен на длинных узеньких ре­ мешках из сыромяти. Вид у него был свирепый и комичный. — Паспорт! — потребовал он, протягивая нетерпеливую руку. И в крике: — Пас-порт! Григорий поставил на землю котелок с дымящимся кипятком — он возвращался в вагон — и полез за пазуху. Офицер поводил лупой, над голубым двуглавием орла, над фотографией, глянул на Григория, снова в паспорт и — с той же гавкающей стремительностью: — Кто таков? Маленькое личико, сморщенное у подбородка крупными обезьяними морщинами, вздрагивало от нетерпения. — Содержатель заведения по ремонту велосипедов,— тщательно выговорил Григорий. — Баста! — Офицер поднес к губам костяной свисток, и щелкающая сухая трель обдала Григория ознобом,— Не хотел бы оставлять дурного впечатления,— теперь он говорил в нос, манерно растягивая слова,— но ради блага России я расстреляю тебя немедля. Было ясно, что эти слова — не экспромт, а заготовка, еще один па­ рабеллум, носимый и применяемый с таким же постоянством, как и те