Сибирские огни, 1977, №9

В руках у всех замелькали ножи. У кого на поясе не было* сбегал за персональным в сени, где лежала вся амуниция. Лег перед каждым слегка погнутый с краев кружок белого щучьего мяса. — За что, братцы? — За удачную охоту! С охотой им, в самом деле, повезло, Котельников тоже был доволен и до сих пор словно ощущал в себе какой-то неутихающий трепет. У них с Гараниным все было как в учебнике: тот оставался на месте, когда они вспугивали выводок, а Котельников шел загонять, и ни единожды не ошибся, всегда выходил точно там, где надо, но, удивительное дело, все рябки летели потом только на Гаранина, садились так, что стрелять было удобно только ему, а Котельников, с бьющимся сердцем, стольких птиц проводил горевшими от азарта глазами, но выстрелить так и не выстрелил — не потому, что не хотел, просто всякий раз было не с руки. Правила игры таким образом были строго соблюдены: Котельников и отвел душу, и никого не убил. — За удачу само собой, но давай сперва — за сюрпу! И за нее, конечно, стоило выпить. Сюрпою Василь Егорыч называл нехитрое, в общем, сооруженье, при помощи которого он целиком перегораживал бежавшую под взгор­ ком, на котором стояла пасека, крошечную речушку. Состояло оно из мелких проволочных сеток, что привезли пасечнику со стройки, да гро­ мадной, метра на четыре длиною, верши, которую потом, когда в нее набивалась рыба, приходилось тащить из воды лошадкою. Василий Егорыч признавался, что рыбалку не любит, на тех, кто ходит по берегу с удочкой, поглядывал всегда насмешливо, но плесть морды из лозы был большой мастер, пору, когда начинала рыба скаты­ ваться, угадывал всегда безошибочно, и несколько крепких бочонков были у него всегда к этому времени готовы... — Дельное предложение. За сюрпу! Уздеев вдруг посмотрел* на Котельникова, как будто что вспомнив, поставил свой стакан, быстро прошел на кухню и вернулся . с чашкой молока. — Шефа-повара своего чуть не забыли! И каждый, конечно, посчитал своим долгом с Котельниковым чок­ нуться, а потом они выпили, и Kto стал заедать малосольной щучкой, и в самом деле Отменной, а кто уже захрумкал огурчиком, захрустел тугою пилюсткой, все задвигали челюстями, замолчали сосредоточенно. — Тихо, братцы! —■поднял палец Уздеев. — За ушами трещит? — откликнулся гаранинский Алешка. — Точно! ^ И снова они навалились на эту, некогда очень Простую, но ставшую нынче божественной, еду, а когда самый нетерпеливый закурил, Котель­ ников решил, что все пошло своим ходом, и ему теперь можно отлу­ читься... Было еще довольно тепло, но залитые призрачным лунным светом Низины, в которых уже плотно синел туман, дышали близким морозцем, стыли за темной, студеной речкой ярко очерненные гребни разломов, и даже в тихом мерцании мелких поздней осенью звезд угадывалось приближение холода. Котельников окликнул вынырнувших из темноты и ткнувшихся ему в ноги собак и медленно пошел к горбившейся невдалеке зимовейке. В единственном ее крошечном окошке плавал размытый свет. Котель­ ников сперва брякнул цепочкой, вроде постучал, и только потом толк­ нул тяжелую, осевшую дверь. Печка горела ярко, и через трещины в раскаленной плите пробива­ лись горячие отблески, помигивали на темном потолке. Напротив полу