Сибирские огни, 1977, №9

Сам он тоже порядком проголодался, но поскорей сесть за стол ему хотелось больше из-за того, чтобы собрать, наконец, вместе эту братву, по которой он тут соскучился, чтобы, не торопясь, на всех посмотреть да со всеми поразговаривать. Утром не до того, все были заядлые охот­ ники, йпешили в тайгу, а там как разошлись, так и проходили порознь до вечера — близко Котельников видел одного Гаранина, в паре с кото­ рым охотился... Но вот они, наконец, расселись за просторным и прочным круглым столом посреди горницы. Плотоядно потирает ладонями крупный, с се­ рыми глазами и с заметно поредевшей за последнее время шевелюрой блондин — управляющий «Сталегорскпромстроем» Саша Гаранин. Чин­ но замер с ним рядом скуластый и широкоплечий Алешка, верный шофер и верный его оруженосец. . Совсем невысокий и тоненький, маль­ чишка мальчишкой, Толя Растихин, заведующий кафедрой из метал­ лургического, профессор — тот самый, можно сказать, академик — про-1 тирает очки, смотрит на стол, близоруко прищурившись, и от этого очень правильные черты его лица кажутся еще мельче, еще игрушечней. Лад­ но сбитый, всегда с уверенным и будто чуть насмешливым взглядом Уздеев глядит сейчас в потолок, всем своим видом показывает, что тер­ пеливо ждет, но он-то, великий любитель деревенских яств, как раз уже давно разглядел — и обложенный крепкими в пупырышках огур­ цами, на четыре части располосованный тугой вилок квашеной капу­ сты, облитый запашистым подсолнечным Маслом, и глубокие миски с творогом, влажным и ноздреватым, с густеющею, комками, сметаной, с домашней кровяною колбасой, с только что вырезанным из рамки, еще не успевшим стечь, сотовым медом... Рядом с Уздеевым горбился над краем стола Витя Погорелов, тоже начальник участка, из монтажни­ ков,— может быть, хотел стать хоть чуточку меньше? Роста Погорелов громадного, худой и мосластый, большое лицо его по-детски открыто, и стрижка у него странная, тоже как будто детская, но руки, руки... Когда подвыпьет, да опять начнут над Погореловым подшучивать, Уздеев не­ бось обязательно расскажет, как пасечникова жена, которая сейчас ле­ чится в городе, однажды за столом попросила: «Ты, Витя, убери-ка пя­ терню, я, однако, тазик с пельменями поставлю...» Прекрасная эта минута перед началом мальчишника где-то далеко от стройки, от городской суеты, на утонувшей посреди глухой ти1нины таежной пасеке! — С чего начнем? С медовухи или с беленькой? — Давай с городской. — С казенки... чтобы медовушка лучше легла. — Она и так ляжет, не волнуйся! Уже плеснули всем по половинке граненого, когда из кухни появил­ ся Василь Егорыч. Двумя руками держал просторный поднос из нер­ жавейки, на котором лежали ровненькие, по локоть, малосольные щучки. — А ну-ка, люди добрые, найдется место? — Фирмен-ная! — Гаранин опять плотоядно потер ладони. Уздеев снизу вверх глянул на пасечника, спросил вроде бы равно­ душно: — Добить хочешь? Русая бородка у пасечника торчит клинышком, но аккуратный кли­ нышек этот — только один из многих других, из которых как бы состав­ лен Василий Егорыч. И голова у него клинышком, и рот, и даже глаза с опущенными посредине нижними веками, и вся фигура его тоже не­ широкий, но острый клин. На слова Уздеева откликнулся еле слышно; — Да ну там, Славик... по бедности...