Сибирские огни, 1977, №9

не удалось, в чуткой дреме он слышал, как вставали и дед и бабушка, как потихоньку переговаривались: — Ты-ко не поднимай Андреича. Оставь зоревать. — Пусть, однако, зорюет... К рассвету горница выстыла, и край тулупа, который выбился из- под матраца и которого Котельников касался щекою, был прохладен, от пола и самодельных половиков исходили запахи старого жилья, в котором испокон сушили травы, проветривали кедровые орехи, били шерсть, пряли, мяли кожи, делали всякую другую работу, а из кухни приносило теплый дух свежего хлеба, уже доплывал оттуда сытый мяс­ ной парок, и Котельникову уютно было лежать в полудреме и слышать, как поскрипывает дверь, как скребут по чугунной плите конфорки, потрескивают в печке дрова и сипит, закипая, чайник. И он уже хорошо вылежался, когда дед, немного постоявший в проеме двери, глядя на него, неторопливо сказал: — Спишь, Андреич? А там рябки топчутся, аж спины у самочек трещат... Котельников улыбнулся: — Так ведь не весна... — От и мы им с баушкой то доказуем,— оживился дед.—А им - все одно. — И то,— сказал Котельников.— Чего им? Воздух тут свежий... — Водки они не потребляют,— поддержал дед. — «Калиновку» еще не приспособились? — Да вот с городскими поведутся, те быстро научат. .—‘ Которые с Авдеевской новостройки? — Станут эту «калиновку» потреблять... — Бормотуху. — Так выводки, небось, сразу до того истошшают, что ты его, ряб­ ка, днем с огнем... Котельников сказал: — Это да. Он уже натянул синие трикотажные брюки и теперь, скрестив ру- ки, сидел на своей постели, а дед примостился у двери, снял и пристро­ ил на коленке старую, с потертым кожаным верхом шапку. В кухне за его спиной еще горела лампа, от печки по стене падали и снова начинали полыхать блики, озаряли крепкую и гладкую, как яйцо, макушку деда, и светлыми были его широкий лоб, косматуе бро­ ви и хрящеватый кончик большого носа, однако зрачки под крутыми надбровьями поблескивали как бы из полумрака, и темною казалась сейчас его изжелта-белая, цочти до пояса борода. — Ты мне вот что, Дндреич, скажи. Почему так? Замолчал и наклонился пониже, словно всматриваясь в Котельни­ кова, и тот, отвечая тоже внимательным взглядом, уже в который раз подумал о жадности с которою дед был готов вести разговор хоть ве­ чером, хоть утром,— пять дней живет у него Котельников, а дед все еще не наговорился. -— Вот у тебя двое. Так? И ты по нонешним временам, считай, мно­ годетный. А у нас с баушкой восемь человек. И мы, считалось,; серед­ нячки. Не мало, однако, но и не много. , На кухне перестала глухо постукивать мешалка и Котельников представил, как приподняла голову Марья Даниловна. — Толку-то? Уже свои дети, внуки у некоторых скоро будут, а до сих пор — с нас. Дед живо обернулся: — А зачем ты их, баушка, рожала? Йли не для того? — Знатье бы, дак не рожала.