Сибирские огни, 1977, №9

на основе нынешнего жизненного и эмо­ ционального опыта анализирует каждую деталь, извлекая из нее внутреннюю суть, он восстанавливает и духовный облик от­ ца. А это в свою очередь помогает ему постигнуть и смысл жизни отца, и величие его скромного д е л а по лесоустройству, и неразрывную цепь времени, и преемст­ венность поколений, и ответственность сов­ ременника п ере д памятью грядущего. « О т е ц моими глазами рассматривал свои леса, реку, этот го род. А я как бы его зре­ нием видел Кислицы, новый леспромхоз, м о ло ды е березы. Поехал сюда я не толь­ ко по любви к этому краю, но и уступая тем отцовским просьбам, которые я ощ у­ щал. О т е ц жи л во мне. И интерес к п рош ­ лом у вызывался, вероятно, им, его при­ сутствием внутри меня, он п ро до лж ал существовать, и сказывалось это в необъяс­ нимых наплывах тоски, в снах, а то и в за­ по з да лом стыде». Так писатель приходит в своей лириче­ ской повести к коренным вопросам совре­ менного бытия, к ф и ло соф ск ом у осмысле­ нию жизни и ее закономерностей. Все это еще раз говорит о больших исследова­ тельских, аналитических возможностях п ро­ изведений, где п рео б ладаю т лирические средства художественного постижения д е й ­ ствительности. «Л и р и к а не только сопере­ живает,— справедливо пишет Е. Гор б у н о ­ ва,— но и осмысливает, исследует. Поэтому лирическое произведение теперь н ер е д­ ко — и проблемное, и психологическое, и аналитическое» (« П е р е д лицом новой д е й ­ ствительности». М., 1974). Современный литературный процесс у б еж да ет нас и в том, что эпические п р о ­ изведения нередко приобретаю т сегодня новые качественные особенности. В них теперь все чаще и чаще лирическому на­ чалу п ри надлеж ит видное место. При этом лирическое и эпическое начала органиче­ ски объединены. И все это продиктовано нуждами нашей действительности, эпохой активного формирования зрелого социа­ лизма. «Л и риче ска я форма,— отмечал В. Новиков,— позволяет вместе с эпиче­ скими средствами изображения глубже раскрыть тончайшие движения души героя, проникнуть в эмоциональную с ф е р у ж из­ ни, страстно ставить и решать нравствен­ ные вопросы, которые занимают такое б ольшо е место в жизни нашего современ­ ника... Немаловажное значение в усиле­ нии лирического начала в современной прозе имеет и стрем ление к ф и ло с о ф с к о ­ му осмыслению главных событий эпохи» («Х удож е ств ен н ая правда и диалектика творчества». М., 1974). Каковы же ф ункции и значимость ли р и ­ ческого начала в произведениях « с у гу б о » эпического плана? А. С оболева, например, интересует п р еж ­ д е всего психология подвига, его нравст­ венные истоки. Ему важно показать, как его юные герои, вчерашние школьники, готовятся самой жизнью к военному п о д ­ вигу. Этим опр е де ляе тс я исследовательски- психологический пафос повести «Б уш лат на вырост» (1968). Показать истоки подвига— бы ло центральной задачей А. С об олева и в повести «Безумству храбрых...», написан­ ной несколько раньше. Нет, не война учит подвигу, скорее то, что было д о войны. И потом у-то в повестях этого автора постоянно взаимопроникают д р у г в д р уга картины п рош ло го и настоя­ щего, жизни в тылу и в боевом походе. «Д а в н о ли Ф е д о р списывал у соседа конт­ рольные,— вступает вдр у г взволнованный голос автора в повести «Безумству храб­ рых...»,— др ож а л, хватаясь за сучок на пар­ те,— примета: не вызовут — когда учитель­ ница раскрывала журнал и смотрела, кого вызвать. Когда к до ске шел др уго й , Ф е д о р облегченно вздыхал: «П р о н е с л о !» Давно ли все они стояли на пороге жизни и жизнь была ясной и незамысловатой, как детский рисунок из одних резких линий без п о л у ­ тонов? А судьба уже готова была бросить их туда, где решался вопрос самой жизни». Н е р е д ко авторский взор устремляется и в будущее : он стремится представить сво­ их героев после войны. Это придает произ­ ведениям А. С оболева особую лирическую тональность, сохраняя все признаки эпиче­ ского повествования. Чрезвычайно интересными качествами в этом отношении отличается творчество Е. Пермитина, автора нескольких романов, оставивших заметный с л е д в эпосе социа­ листического реализма. О б ратим ся к его трилогии о жизни А л е к ­ сея Рокотова. Начало работы над нею относится к 1958 году, когда Е. Пермитин опубликовал по­ весть «Раннее утро ». В 1962 го ду появля­ ется роман «Первая любовь». Заключи­ тельная часть трилогии— «Поэма о лесах»— опубликована в 1969 году. Первая часть трилогии— «Раннее у т р о » — лирически взволнованный рассказ о д е т­ ских годах Алеши, это повествование Е. Пермитина крепкими узами связано с лирической прозой тех лет. Духовный мир мальчика формировался п о д влиянием «огр ом н о го зеленого мира» А лтая. Все здесь д л я героя красочно и живо, как и рассказы бабушки, погружавшие сознание мальчика в сказочный мир. На всю жизнь запомнились, конечно же, и «вкусные Л и ­ сичкины постряпеньки» и «заячьи гостин­ чики», которыми бабушка щ е др о одарива­ ла своих внучат. Не менее поэтичным за­ помнился А леш е вдохновенный т р у д отца, которому, по словам усть-утесовцев, « с т о ­ л я р н и ч а ть — песни петь». Во второй части трилогии Е. Пермитина «П ервая лю б ов ь» повествование ведется от третьего лица, вся она буквально п р о ­ низана лирико-романтической образно­ стью, что и оп р е де ляе т пафос этой части повествования. Здесь наиболее полно п р о ­ является то драгоц ен н ое качество лириче­ ской прозы, которое позволяет, по извест­ ному выражению, перекинуть мостик от себя ко всему миру. И в последующих частях немало лириче­ ских отступлений, придающих им лирико