Сибирские огни, 1977, №9

И, когда кроме нас никого не осталось, он спросил: — Как думаешь, не пахнет войной? Что я мог ответить? Я знал столько же, сколько и он. * * * Погрузку в эшелон мы начали в тот же день. Находившиеся на вооружении баталь­ она небольшие угловатые Т-26 относи­ лись к типу легких танков. Выпускать их стали в 1933 году. Прежде танк имел две башенки и выглядел странно и не­ уклюже. Последняя модификация доба­ вила ему ряд преимуществ: солиднее стала бронезащита, однобашенное устрой­ ство снижало возможность его пораже­ ния. В танке появилась радиостанция, что значительно улучшило управление подразделениями, а значит и их манев­ ренность в бою.' Конечно, Т-26 с 45-миллиметровой пушкой и пулеметом 7,62 мм был не са­ мым лучшим танком, но мы к нему при­ выкли, считали верной и надежной ма­ шиной. Невдалеке от эшелона стояли наши семьи —жены, матери, ребятишки. Они порывались нам помочь, но назначен­ ный начальником эшелона капитан Ви­ ноградов вежливо и категорично отка­ зывал им в этом, просил не мешать. Никто из родных не грустил. Было странно: уезжали от них за тысячи ки­ лометров, а они радовались! — Никакого у них военного понятия,— обиженно ворчал начальник штаба ба­ тальона капитан Кваша, человек пожи­ лой, медлительный, но в штабной рабо­ те незаменимый. В Забайкальском воен­ ном округе служил он давно, к тем местам привык, душой прикипел.—Спра­ шиваю жинку: «Чего это веселье на те­ бя нашло?» — «Оттого оно на меня и на­ шло,—говорит,— что скоро людей увижу, лес да речку. Я ,— говорит, — в той речке хоть поплаваю белым лебедем...» Гляди- ка ты, лебедь нашлася!.. По ^человечески жену капитана Ква­ ши, да и всех наших жен можно было понять. Разделяя с нами суровую повсе­ дневность армейской жизни и не кляня свою судьбу, они вместе с тем томились и оторванностью от большого мира, и элементарной неустроенностью быта, и тем, что подчас негде было им прило­ жить свои силы, знания, опыт. В этом смысле типичным был и наш городок, куда даже воду привозили со стороны, поездом, раз в неделю. Воду хранили в бочках. И у нас в комнате стояла десятиведерная бочка. В день привоза вода бывала относительно про­ хладной и, хотя отдавала железом, ка­ залась вкусной. К середине же недели вода начинала горчить, а после годилась разве что для стирки. Оля, жена, в то время начинающая хозяйка, обладавшая лишь энтузиазмом восемнадцати лет, умудрялась и обеды вкусные варить, и чистоту держать в комнате. Не хныка­ ли, не сетовали на трудности наши же­ ны, однако возможности перевода в дру­ гое место радовали их. — Поезжайте,— говорили они с вооду­ шевлением,— а следом и мы прикатим. — Вслед за нами не получится,— от­ вечали мы.— Жить еще негде будет. На всю дивизию дома быстро не на­ строишь. — А мы и в палатках проживем. Здесь вон в землянках жили, и то ничего... Такие были семейные разговоры. Но касались они нас слабым краешком. Другая у нас была забота, куда важнее и ответственнее,— погрузить танки, за­ маскировать их и вовремя доложить ко­ мандованию: «Все готово!» Работали до глубокой ночи. Экипажи ни на минуту не присели на перекур. Быстро закреп­ ляли танки, огораживали их щитами. Посмотришь со стороны — не боевые машины на платформах, а громоздкие ящики, в которых не то зерновые сеял­ ки, не то слоны из зоопарка. Бойцы трудились с энтузиазмом, и не надо было специально проводить с ними политзанятия, агитировать, приказы­ вать. И самой лучшей формой политра­ боты было личное участие замполитов рот в погрузке техники, что мы не без успеха и делали. Когда забрезжил рассвет, эшелон был готов к движению. Утром комбата опять вызвали в штаб, и он ушел, как всегда, деятельный, ак­ куратный, свежий, словно и не было у него бессонной ночи, предельного напря­ жения нервов. Ушел, наказав мне: — Пройдись, Иван Семенович, вдоль состава, проверь еще разок, все ли на месте. Около эшелона было безлюдно. Из раскрытых дверей теплушек раздавался густой храп умаявшихся на погрузке танкистов. Вдруг я услышал тихий пе­ ребор струн. Звуки были какие-то за­ думчивые, печальные и так не вязались со светлой радостью великолепного июньского утра. «Наверно, Орлов»,— подумал я. И точно: в двери одной из теплушек сидел рядовой Орлов, наводчик, весе­ лый, жизнелюбивый парень. В батальо­ не он славился тем, что был самым лег­ ким на ногу посыльным. Другие, бывало, еще гимнастерки натягивают, а Ор­ лов уже стучит в дверь моей комнатен­ ки: «Товарищ политрук, боевая трево­ га!» В последнее время тревоги были особенно частыми, их, как правило, объявляли по ночам, так что Орлову приходилось бегать чуть не каждую ночь. В дверь он обычно барабанил так, что она ходуном ходила. Жена после всех треволнений выговаривала мне: «Выбери ты себе другого посыльного. Этот скоро дверь в щепки разнесет».