Сибирские огни, 1977, №9

Б р и г а д и р. Чумной ты. Синицы сроду падали не ели. Хлебни. Легче будет. Д е н и с . Сколько лет хлебаю— когда легче-то будет? б р и г а д и р . А ты с перерывом — нахлебайся, поболей, а потом — ни-ни! Поработай — поработай, и снова хлебни, снова поболей... Так и перемогнешься... Д е н и с . Где ты раньше был, тезка? Научил бы меня. Б р и г а д и р . Учить мы все художники. А как жить — так маляры... Закурить бы! Д е н и с . Ты же не курящий! Б р и г а д и р. Баба у меня больная. Сердечница. Нельзя. Но как хлебну — так кто завелся в брюхе: дай, говорит, табачку! Д е н и с. А что с бабой? Б р и г а д и р . Лежала шесть лет назад. Тут, у Верстова... Может, слышал? Д е н и с. Приезжий я. t Б р и г а д и р . Ну и что? Про Верстова все знают. Мы с ней в прош­ лом году на Дальний Восток ездили, на курорт... Зам олкает, думает. Д е н и с. Ну и что там — ему часовню отгрохали? Б р и г а д и р . Чо ты! Какую часовню? (Оживляется.) Вот, знаешь, совсем тоже баба помирала, а сейчас... Д е н и с . Помрет! Б р и г а д и р . Не-эт. Верстов сказал, жить будет. Долго! Д е н и с . Врет он. Клапан, что ли, ставил? Б р и г а д и р . Клапан. Д е н и с . Еще год протянет. Б р и г а д и р . Кто тебе сказал? Д е н и с . Бабу новую найдешь. Б р и г а д и р . Вот ты, Андрюха, дурак. Совсем голову потерял. Ког­ да Верстова хоронили, сколько за ним этих шло, с клапанами, и все живы. Д е н и с . Срок не подошел. Б р и г а д и р . У всех у нас срок — с клапанами и без них... Пей, тез­ ка, пока пьется... Ты сам-то кто? Д е н и с . Маляр я. (Отхлебывает из горлышка.) А ты — художник? Б р и г а д и р . Маляр, значит, ты... То-то, смотрю, злой... Маляры все злые... А я — художник. Жене птиц рисую. И деревья. Все стены у меня дома разрисованы... Вот еще им в больнице хочу синиц нарисо­ вать... Дадут? Д е н и с . Райских птиц нарисуй. Попал человек в ад, а думает— в раю. Его поджаривают, а птицы-то кругом райские... Б р ц г а д и р . И то облегчение... Вообще-то тут у них не бойня, а больница... Вот откроет твой сынок глаза, а у кровати — белочка... Д е н и с . Какой-то ты сладенький весь... Райская пташка... Тебя-то кто нарисовал? Б р и г а д и р . Хочешь, сынку зайца вырежем? (Достает из кармана второе яблоко.) Завтра ей принесу. (Вырезает из яблока какую-то фи­ гуру.) Ну, хоть не заяц, зверюшка заморская... На. Д е н и с . Сам ты зверюшка! (С ожесточением съедает яблочную фигурку.) Погиб твой заяц. И не вскрикнул! Б р и г а д и р. Ну, чего, наелся? Ох, Андрюха, жалко мне тебя ос­ тавлять одного — да мне еще тут рисовать надо... Давай-ка в послед­ ний — за сынка! Д е н и с . Допьем. Тут по глотку осталось. Баба-то у тебя глупая? Б р и г а д и р . А зачем им ум, бабам? Рожать ума не надо.