Сибирские огни, 1977, №9

Пе т я . Я-то знаю... А вы... Д е н и с . Вчетвером, значит, будете? Может, я четвертый? Пе т я . К нам после Нового года бабушка переезжает. Скучно одной. И трудно. Де н и с . Анна Петровна, стало быть, пожалуют? Пе т я . Анна Петровна. Так бабушку зовут. А вы... Вы не дядя Гена из Томска? Де н и с . Лучше я буду балериной, чем дядей Геной из Томска. Этот твой дядя Гена, знаешь, кто? П е т я. Он — геолог. Д е н и с . Ха-ха! Он такой же геолог, как я кесарь. Твой дядя Гена— Аль Капойе провинциального розлива, слышал про такого? Пе т я . Нет. Он мне камни присылал. Яшму и хризолит. Де н и с . Выпустили, значит? А ты знаешь, что он автомобили угонял? Пе т я . Нет! Это неправда! Д е н и с . Правда, брат, большая, ее глаз в глаз не увидишь, отойти надо! А чего это тебя в бабу превратили? Моешь, поди, сам? Пе т я . Мама на работе, а у Гали — десятый класс. Заниматься на­ до. А вы... Может, вы не туда зашли? Де н и с . Туда, брат, туда я зашел, куда шел. Все вот потерял, ничего у меня нет, а ключ от этой квартиры уцелел! Видал? (Разжимает ла­ донь.) Ваш ключ? П е т я (оторопело разглядывая). На-а-ш! Де н и с . И я говорю — ваш. Мой ключ! (Теперь Петя молча разгля­ дывает Дениса, отступая в сторону.) Ты чего испугался? Не съем я тебя. Не за тем явился. Подойди-ка — померяемся. Эко ты за десять лет вы­ махал! (Петя пятится к дверям, со страхом и изумлением глядя на Дени­ са.) Возвращение блудного отца. Всеобщая паника. Первым в соляной столб превращается сын. Чего боишься-то, Петька? Не убивец я, не раз­ бойник— отец твой, Денис Григорьевич, живой, к огорчению многих и своему собственному. Иди сюда! (Петя молча стоит в дверях, готовый при первом же шаге Дениса убежать.) Тещенькина работа. Должок от­ даете, незабвенная Анна Петровна? Боитесь уйти на тот свет без расче­ та? Но мы сочтемся славою! Петр, сын мой, иди под благословение! (Пы­ тается подойти к Пете, Петя скрывается в дверях. Денис снимает пальто, садится на кровать, открывает бутылку, отхлебывает из горлышка.) Из дальних странствий возвратясф.. Зоя, ты — дура. Зоя — это жизнь. Жизнь — дура, Зоя... Петя, дай хоть стакан! И кусок хлеба. Черного. Отец тебя просит! (Расшнуровывает ботинки, снимает пиджак. Петя вносит тарелку с сыром и хлебом, стакан, ставит у дверей. Скрывается. Денис берет все это, садится на кровать, ест, пьет.) Петя, ведь не дума­ ешь же ты в самом деле, что тебя мама в огрроде нашла? Иди сюда — я тебе оловянных солдатиков привез. Десять лет назад обещал — сейчас привез. П е т я (выглядывая). Я в солдатики не играю. Давно уже. Д е н и с . В дочки-матери играешь? Пе т я . В хоккей и в шахматы. Д е н и с . Трус не играет в хоккей, да? А матушка стоит на воротах? Пе т я . Маме*некогда. Де н и с . Мама делает карьеру? П е ъ я (не говоря ни «вы», ни «ты», помогая себе жестами). Там... На кровати... Сели на 'мой шарф... А мне... У меня турнир... Де н и с . Ты же сказал, что не пойдешь. Я слышал. П е т я (мучаясь). Я — первая доска... Команда проиграет... Д е н и с . Без меня с тряпкой бегаешь, как домохозяйка. Отец при­ ехал— ты первая доска. Что они из тебя лейят?