Сибирские огни, 1977, №9

реди освобождение не только от нее, но еще и от чего-то другого, от чего ему давно уже очень надо было освободиться, и он*упорно продолжал сидеть, все накаляясь, все набирая телом этого благостного ржаного тепла... — Ну-ка, Андреич, ложись! Голос дошел до него с опозданием, словно очень издалека, он начал медленно привставать, и раз, и другой К полку примерился и только по­ том лег, слегка попятился на горячей доске, подался от края назад, в угол пятками и, невольно напрягши спину, затих. Филиппович положил ему руку между лопаток, пониже шеи: — Думаешь, бить буду?.. А ты не жди. Ты, Андреич, поникни... Сов­ сем пропади. Мягко повел по спине рукой, и что-то такое в Котельникове ослаб­ ло, разжался главный, вбиравший в себя всю волю его, комочек, и вслед за ним доверчиво, там и здесь, разжиматься стали, слабеть и мякнуть остальные — словно их лишили вдруг напряжения, разом отключили. Краем глаза Котельников уловил замах, но веник пронесся над ним, не коснувшись, а только обдав его, разом опалив тугою волной проник­ шего сквозь кожу тепла. Сладко прошили тело тысячи мельчайших иголок, замерли в нем на миг, от следующего взмаха проникли глубже, кольнули и мучительней, и вместе нежней... * — Соврем, Андреич, поникни... А его уже будто и не было совсем — были только мигом живущие, тут же таявшие, подмывающие душу мурашки... Он долго потом приходил в себя, лежа на соломе, постепенно воз­ вращались к нему силы, иЗ таинственной, дающей отдых и спокойствие, глубины неспешно выплывало сознание, делалось яснее и четче, и, при­ подняв голову, подставив под щеку ладонь, и глядя из-под полуприщу- ренных тяжелых ресниц на цветные занавески, на темное, с отпечатком электрической лампочки над ними стекло, Котельников вдруг невольно улыбнулся тому, что, выпавший из стремительных, как скорый поезд, будней стройки, развалился тут нагишом на полу посреди летней ку­ хоньки, блаженствуя в крошечной этой, тихой и чистой деревеньке, в которой не слышно ни железного лязга, ни дробного рокота мо­ торов, ни подташнивающего запаха горючки — последнею, какую он ;гут видел, машиной был привезший его сюда управленческий «газик»... Мир вокруг опять вдруг потерял реальность, и странным ему показа­ лось и собственное житье здесь, и неторопливые, за вечерним чаем рас­ сказы Филипповича... Что — и правда, будто самая горячая пора начи­ нается тут поздней осенью, когда городское начальство средней руки едет сюда бить зайцев из-под фар? Филиппович говорит, председатели двух-трех соседних колхозов организуют тогда летучие отряды на мото­ циклах да на «козликах», браконьеров ловят за трудодни, ведут в- по­ селковый Совет, где Советская власть дежурит по этому поводу круг­ лосуточно, составляют здесь протоколы, увозят в сельский райком, и туда потом начинется паломничество, смысл которого для района в не­ котором отношении важней, чем уборка, предположим, картошки... «Не­ хорошо, Пал Максимыч, получается, очень, как видите, нехорошо!.. Что ж это выходит? Разорять село все мы мастера — это вот коснись дело помбщи... Третий год ферму не можем достроить, молокозавод стоит, нет металла для монтажа — думаете, кто помог? Вы, говорите, могли бы?.. Что ж, тут надо подумать!» Пытаясь потверже определить на соломе руку, что была под щекой, Котельников улыбнулся, глянул на исходившего паром, красного как вареный рак Филипповича, который, ткнувшись в солому лицом, пла­ стался рядом.