Сибирские огни, 1977, №9

ков умел прищелкнуть губами так, что друзья оборачивались за два квартала. Гусиный сторож раздельно и пронзительно ударил через нос: — Къ-эгёк!.. Стая отчаянно заголготала, забила крыльями, залопотала по стерне, и вскочивший с земли Котельников кинулся вслед за ней, в правой под­ нимая ружье, взмахивая руками. Гуси полетели на него, но тут же стали ложиться на крыло, косо разворачиваться, забирать вверх и понеслись обратно — прямо над собой Котельников услышал тугой мах, и разгоряченного лица его коснулось разбавленное холодком высоты живое птичье тепло. — Прилетайте, ребята! — заорал он, опять поднимая руки с ружь­ ем.— Прилета-ай-те! Когда они были далеко, когда уже, наверное, огляделись и пересчи­ тали друг дружку, он дважды выстрелил вверх, и тяжелое ружье раз за разом рванулось у него в руке. Из опустевшей, сразу притихшей после выстрелов осенней высоты медленно пронеслось к земле легонькое белое перо... Снег повалил вечером, густо лепил сутки, и когда, наконец, проясни­ лось, деревенька лежала притихшая, вся в горбатых сугробах. Белым были засыпаны постройки, поленницы, собачьи будки, стожки, и в су­ мерках, когда они с хозяином пошли за вениками-для бани, Котельников замер посреди двора и долго так стоял, глядя на Высокие, столбами, ви­ тые дымы над мирными избами, на теплые огоньки в редких окнах. Хозяина он увидел, когда тот нырнул под жердину в прясле на даль­ нем конце огорода, заспешил'за ним следом. Между огородами и окраиною тайги тянулись белые, в ровных стож­ ках поляны, и тут Котельников снова оглянулся, чтобы увидать разом и всю небольшую деревеньку, сокровенно тихую в этот синий вечерний час, и подступавшие к ней глухие леса, тоже теперь засыпанные бескрайними, сказочными снегами... Хозяин стоял около стожка, глядел на глубокий развал, который тянулся за ними следом: — За один снег так убродно. Ровно лоси прошли. Котельников ему улыбнулся: — Ты говорил, за вениками? -— А за вениками и есть. Голой ладонью стал огребать бок стожка, и Котельников, еще ничего не сообразивши,'тоже снял варежку Ипринялся осыпать снег. — Из тебя, Андреич, добрый крестьянин вышел бы. Он остановился, вглядываясь в широкое, с косыми скулами лицо хозяина: — Это, интересно, почему? — А ты никогда без дела рядом не стоишь. Помогать сразу хва­ таешься. Краем он вспомнил стройку, вспомнил лучшего своего бригадира Алексея Иваныча Шишкарева, который новичков так испытывает: велит всем шабашить, а когда уже сидят, курят себе, прикажет кому-нибудь из своих монтажников что-нибудь перенести либо передвинуть. И если ты при этом плечо подставить не бросился — вся любовь. Пусть даже ма­ ма родила тебя на отметке сто, разговор у Шишкарева короткий: этого не возьму — не свой. Котельникову легкая и как будто очень далекая грусть трону­ ла душу: — Это у меня от монтажников, Филиппович.