Сибирские огни, 1977, №9

и все сидели, отвалившись от него, даже Уздеев уже не жевал, а под­ кармливал Алешку, который, видимо, только вернулся. Котельникова тоже стали усаживать, пасечник отыскал чистую та­ релку и, прижимая к измазанному сажей пиджаку чугун с остатками зайчатины, стал накладывать. — Профессор не вернулся? По-дался! — терся около Котельникова пасечник.— Рюкзак я ему помог надеть— побежа-ал! Он не удержался, спросил: — Какой рюкзак? — А твой. С медком. Котельников и раньше, когда им приходилось бывать вместе, заме­ чал, как вроде бы между прочим, вроде с шуточкой, Растихин постоянно заботился о нем: то отберет что-нибудь тяжелое, то пересадит на место поудобней. Котельников повернулся к Уздееву: . — Давно ушел? Пасечник все выскребал чугунок: — А с полчасика. Котельников глядел на Уздеева: — Ты пробовал поднять? Он же тяжелей самого Растихина! — Андреич? — возмутился Уздеев.—А кто видел? Только сейчас вот и узнал. Не догонять же! — Ладно, братцы,— Котельников поднялся из-за стола.— Буду ждать вас тоже около «газика»... — Не догонишь ты его! — Уздеев вышел вслед за ним на крыль- цо. 1 —Он теперь, знаешь, где? Да оставь тогда ружье, оставь, заберу... Спускаясь с бугра, Котельников поглядывал вокруг, словно жалея, что в эти места он больше, пожалуй, не вернется... По-прежнему держался над тайгою мороз, стыли дали, в синих рас­ падах копилась хмарь, но поседевшие за ночь серые травы слегка от- волгли, отсырели остекленевшие деревья, потемнели озябшие кустарни­ ки, и смерзшаяся грязь на тропе еще больше почернела и поблескивала. Как только опустилась за бугор новая, рубленная в лапу изба па­ сечника, как только пропала поникшая над ней старая ветла, Котельни­ ков побежал, и матовый, похожий рисунком на птичьи перья ледок, затянувший ямки от человечьих следов да от копыт, густо захрустел у него под сапогами. Остро ощущая в груди морозный воздух, входя в ритм, он то гля­ дел по сторонам, где среди потемневших трав, среди покрытых крупной порошей истлевающих листьев подрагивали и медленно отступали на­ зад голые ветки тальников, белые, с кружевом черных трещин стволы берез, по-прежнему темно-зеленые ели, а то смотрел на тропу, взглядом отыскивая следы Растихина, и крошечные эти следы и умиляли, и разом огорчали Котельникова,- он чувствовал, как с каждым его мерным прыж­ ком, с каждым вздохом в нем словно прибавлялось нежности к этому недавно совсем еще незнакомому человеку... Рюкзак, и верно, тяжелее небось его самого— ишь ты, думал он, нашелся помощник, что ж ты, думаешь, Котельников и это уже не в со­ стоянии, то на кафедру, к нему, видишь, когда толком и в себя еще не пришел, то он за тебя и мед потащит; черт с ним, с этим медом, черт с ним, с пасечником, а хорошо, что где-то там ты ковыляешь сейчас с этим мешком, что я за тобой бегу, посмотреть бы со стороны, так быстро, по­ жалуй, не стоило бы, ну,-да ничего, нагрузки повышать пора, не каждый день бежишь за профессором, чтобы отобрать у него мешок с медом, пора нагрузки, пора, нечего тебе сиднем, осень какая в этом году стоит, какая долгая осень, неужели ты так и не останавливался отдохнуть, по