Сибирские огни, 1977, №8

Руфа пожаловалась: у нее, Вали и Нели одна и та же пряжа, но у девочек нить не рвется, а у нее чуть ли не каждые пять минут. Егор про­ верил— да, пряжа одна. Из мотка, что он взял из рук Руфы, выпала бу­ мажка, на которой стоит номер мотальщицы, Егор поднял бумажку и уже хотел положить ее на место, как вдруг его осенило: интересно, одна и та же мотальщица перематывала всю эту пряжу? Он проверил и убе­ дился: на той пряже, что у Руфы,— один номер, у Вали и Нели — другой. Он дождался обеденного перерыва и спустился в мотальный. В цехе, как он и предполагал, пусто — все ушли в столовую. Только бригадир, рыхлая, немолодая женщина, сидела за столом, погрузившись в какие-то подсчеты. -— Чего тебе? — не поднимая головы, осведомилась она. — Машиной интересуюсь, тут жаловались,— неопределенно отве­ тил Егор: Бригадир махнула рукой — гляди, мол. Егор медленно обошел все машины. Так, Мария Гордеевна говорит: у Егора глаз — алмаз! Так и есть! Ах ты, японский бог! У одной машины вилки, через которые идут нити, чуть пошире раздвинуты, чем на других машинах. Так, так... и на другой машине тот же «почерк». Не подвел бы глаз-алмаз! Егор вытащил щуп и быстрым ловким движением замерил, насколько раздвинута вилка, подошел к другой машине, к третьей. Через несколько минут ему стало все ясно: одна мотальщица явно жульничала, чтобы дать больше норму. Нормальная вилка задержит в нити узелок— и будет обрыв, и мотальщица вынуждена специальным, очень тонким и крепким, узлом связать порванную нить. Для вязальщицы этот узелок — не помеха. Но мотальщице для таких узелков требуется время, А если вилку раздвинуть пошире, узелок проскочит — и обрыв будет не у мо­ тальщицы, а у вязальщицы. Для вязальщицы это грозит еще поломкой игл. «Интересно: кто же допер до такого?» — Ну, чего там у тебя? — спросила бригадир. — Да машина вроде в порядке,— соврал Егор,— смотрю, много ли еще осталось этого «мокрого асфальта»? — Хватит, чего доброго,— бригадир поднялась,— такая клокастая пряжа, не приведи бог. Егор, так и не выяснив, кто виновен, направился к выходу. Подняться в ОТК, поболтать с девушкой-контролером о том о сем и, как бы между прочим, выяснить, чья рабочая марка номер три, было де­ лом десяти минут. Егор был ошеломлен: ну, ктб бы подумал, что Нюра Логуткова, сама отстояв столько лет у вязальной машины, перейдя в мотальный, устроила такую подлость вязальщицам! Может, отомстить хотела? Ерунда, ушла она из вязального из-за глупой ссоры с Варварой Мокеевной. А девчонки-то при чем? В ОТК Егор ни одним словом не обмолвился (тоже мне—деятели!) и, чтобы еще раз проверить, спустился в мотальный. Точно. У машин с ра з­ двинутыми вилками стояла Нюра Логуткова. «Мне бы в милиции работать»,--- подумал Егор, шагая через две сту­ пеньки на третий этаж. ' — ЧП, Мария Гордеевна,— сказал он, входя к ней в кабинет. Егор подробно изложил все свои наблюдения. — Черт знает что,— огорчилась Мария,— вот они, гримасы сдель­ щины. На такую махинацию пошла... — Вообще-то можно квалифицировать как умышленный брак. - — Так-то так, но у нее трое ребят, больная свекровь и, как она го­ ворит, кровопивец-муж. У младшего сынишки— миокардит. Они помолчали. — Что решать будем, Мария Гордеевна? Какие-то меры прини­ мать надо. *