Сибирские огни, 1977, №8

— Хорошо, правда?! Даже уютно,— восторгался Алеша.— Радио отключим. Вот тебе твой любимый шоколад «Гвардейский». Ешь шоко­ лад, полежи, а лучше поспи. А я пойду осмотрю теплоход. Охота в руб­ ку заглянуть. Я тут с одним матросом разговаривал... Нельзя, говорит. Ты только не волнуйся, ни на какой пристани я не отстану. Что улыба­ ешься? Я ведь знаю твой комплекс. Покровительственный тон Алеши умилил. Пусть опекает, пусть чув­ ствует себя старшим мужчиной в доме. Алеша ушел, Мария, продолжая улыбаться, сняла платье и надела халатик из легкой ткани. Легла, по­ ложив рядом с собой книгу. Стены и все предметы в каюте как бы ожи­ ли: что-то потрескивало, поскрипывало, тихонько пощелкивало, позвя­ кивало, журчало. Хорошо. Никуда не надо бежать, что-то с кого-то требовать, доказывать, распекать, а главное, торопиться, торопиться... Какой басовитый и бархатистый гудок у теплохода! Однако он гу­ дит не всегда одинаково: то долго и внушительно, то коротко, как бы ухает, обрывая себя на одной ноте. Покачивает, убаюкивает... Ах; славно... Дома как будто все уладилось. Агнесса через неделю проводит Д е­ ниса. Пока оформляют сдачу квартиры, переселились к ней. Три дня Мария прожила под одной крышей с Денисом. Конечно, какой он — не вдруг разберешься. Да и несколько самоуверен. Но к Агнессе отно­ сится с нежностью. Мария устроила семейный прощальный ужин: напекла пирогов, сделала заливное из рыбы. Хотелось, чтобы Денис оценил семейные традиции. Денис, кажется, был тронут. И, все-таки,— непонятно, какая нелегкая сила гонит его от милой жены неведомо куда. А за бортом пле­ щет и плещет... Это было последнее, о чем она подумала перед тем, как уснуть. Проспала с малыми перерывами, чтобы выпить чашку чаю, чуть ли не сутки, пока Алеша не взмолился: «Пойдем в ресторан, поедим горяче­ го». В ресторане Алеша проявил себя истым джентльменом — отыскал удобное место у окна, сам сел после того, как села она, передал ей меню и, не выдержав марки, по-детски попросил: — Можно, я расплачусь. Я ведь заработал деньги. — Конечно, ты же меня пригласил — ты и расплачивайся. Алеша недоверчиво глянул на мать: не смеется ли? Даже не улы­ бается, только глаза веселые. Ничего особенного, ведь на отдыхе. Вер­ ка помотала ей нервы — будь здоров! — Не обижайся, мам, но, по-моему, ты себя неправильно ведешь. — Неправильно?-— удивилась Мария. — Собственно, тебе необходимо было отоспаться. Но ты побольше бывай на воздухе. В каюте не тот воздух. — Ладно, буду гулять на палубе,— окончательно повеселев, сказа­ ла Мария, намазывая горчицей хлеб. Алешу распирало от впечатлений, и он болтал без умолку. Кстати, речники не говорят — «плавал», они говорят: «ходил». Ребята хвалят капитана. Два ордена. Ни разу теплоход на мель не посадил. Между прочим — он курит трубку. — У него нет на глазу черной повязки? А нога не деревянная? Алеша смущенно засмеялся, но, кажется, он не возражал бы про­ тив подобных пиратских атрибутов. Выйдя на палубу, Мария заметила, как изменились берега. Чем дальше на север, тем шире разливы и чаще встречаются плесы. Исчезли щегольские трескучие моторные лодки, редко-редко покажется нетороп­ ливый обласок, не увидишь по берегам и разноцветных, нарядных пала­ ток, их сменили скромные брезентовые; попадались и вихрастые шалаши рыбаков. Берега безлюдны, лесисты.