Сибирские огни, 1977, №8

Стася для верности заглянула в туалет и ванную и убедилась, что одна в квартире. Растерянная, не зная, что ей делать, Стася уселась на чемоданы в коридоре и уставилась на выстроенные в ряд тапки. Тут же стояли ее заляпанные грязью белые туфли. Она долго тупо смотрела на них, размышляя о злополучных десятках, и вдруг ее осенило: на кого подумают? Ясно, понятно — на нее. Цыганка ведь. Бежать поскорее, бе­ жать... Божечко мой, но куда же бежать?! А мало ли городов, где фаб­ рики! До ближайшего города несколько часов езды на поезде, а лету и того меньше. Не пропадет! Да, но откудова ей взять деньги? Вот не помнит — сумочку взяла ли? Стася кинулась в большую комнату, су­ мочку обнаружила под подушкой. Кажется, ее Егор прихватил, еще на­ казывал: береги, мол, здесь паспорт и пропуск на фабрику. А тенег-*- тю-тю. Тетка отобрала, врала, будто на белье. Стася села и медленно, словно в поисках выхода, обвела взглядом комнату. И вдруг ее осенило, можно все по-честному, и мама Мария никогда про Алешку не узнает. На цыпочках, точно кто ее мог услышать, подошла к буфету, выдвинула ящик, тот самый... Ага, вот коробочка. Сколько же-тут? Полсотенная, две десятки и пятерка. Он взял две десятки. Значит, было девяносто пять. Ладно, она возьмет пятерку. Мало. Не хватит... Стася взяла две де­ сятирублевки. На письменном столе нашла ручку и стоя у стола, напи­ сала: «Марья Гордеевна, я извиняюсь, что взяла сорок рублей. Не счи­ тайте, что украла. Заработаю, так сразу пошлю. Худого про меня не ду­ майте. Уезжаю в чужой город, а не на что было. Стаська». Подумав, приписала: «Спасибо вам большое за все, что сделали». Куда положить записку? В деньги— вот куда. Вечером полезет в коробочку и увидит. Стася положила поверх денег записку, сунула в ящик коробочку и заторопилась. Через полтора часа Стася сидела в полупустом общем вагоне и смот­ рела, как дождь растекается по оконному стеклу, и ей казалось, что и ее восемнадцатилетняя жизнь вот так же растекается. Алеша дозвонился до матери к концу рабочего дня. «Как же так? Куда сбежала Стася?! Не надо было ее оставлять одну. Где ее теперь искать?» — всполошилась Мария. Договорилась с Егором, что он съездит в Нахаловку. Вечером Егор позвонил Марии и сообщил: Стася не появлялась, тет­ ка клянет девчонку на чем свет стоит, вещи он забрал, пусть пока чемо­ дан побудет у него, а он попробует через знакомых ребят из милиции выяснить, где беглянка. Записку обнаружил Алеша, когда, отчитавшись матери в покупках, положил оставшиеся деньги в «семейный банк» — пластмассовую коро­ бочку. Они долго недоумевали, зачем понадобилось Стасе написать, что взяла сорок рублей? Алеша хмуро разглядывал пластмассовую короб- ку— будто в ней таилась разгадка, а потом неожиданно воскликнул: — Мам, я понял: она же видела, когда я брал деньги. Мне еще тогда показалось, что она притворяется, будто спит... — Если она видела...— медленно начала Мария. — Да, мама, она видела, как я брал деньги, и решила на себя взяп; мою «кражу». Она же решила, что я украл! — воскликнул Алеша. Для Марии терзания Алеши были утешительнее рассудочности Ве­ ры. Дочь говорила, что никаких денег Стася не пришлет и не надо печа­ литься— такие не пропадают. Допытывалась: не была ли когда-нибудь Стася замешана в краже? Мария старалась говорить детям правду — это было ее правилом, а тут взяла грех на душу, сказав, что Стася никогда не крала. На самом же деле, когда Стася только пришла из училища, она украла моток ярко