Сибирские огни, 1977, №8

полоса отчуждения. Потом он вдруг изменился, стал проявлять к ней особое внимание, дарить ей цветы, дорогие духи. Наверное, он уже тогда чувствовал себя виноватым. Чем он увлекается? Пожалуй, только своей работой. Любит ли он студентов? Вряд ли. Говорит о них с раздражени­ ем. Читает лишь специальную литературу. К людям он, скорее, равно­ душен; чем добр. Они его занимают постольку, поскольку входят в круг его интересов. Выискивая одно обвинение за другим, Мария как бы со­ здавала барьер, через который не перешагнуть. . ...К концу сеанса Мария почти убедила себя, что она страдает не из-за того, что муж ее разлюбил, а исключительно из-за детей. Алеша нуждается в отце. Пусть живет своей жизнью, только дети ни о чем не должны знать. Пятиэтажный неуклюжий дом нависал над улицей. Мария глянула на свои окна. В столовой горел свет. Он ждет. Ну что ж — рано или поздно, а объяснения не избежать. Тихо открыла дверь, не зажигая света, разделась, прошла на кухню, следом за ней вошел Сергей. Она полагала, что подготовилась к разговору с мужем и сумеет спокойно и веско все ему высказать; ей казалось, что, кроме обиды и презрения, она ничего к нему не испытывает. Но к своему ужасу и стыду поняла! что этот, как ей представлялось, чужой человек, что стоял перед ней с пристыженным, несчастным лицом,— совсем не чужой, а свой, родной, и что ей, вопреки здравому смыслу,— жаль его. — Прости меня... Ради детей — прости... Последовало тягостное для нее и унизительное для него объясне­ ние. Он понимает всю подлость своей измены, н е т— предательства. Мария не то что бы сама виновата. Боже упаси, у него и в мыслях по­ добного не было'. Но ее холодность... Конечно, он сознавал — виновата усталость. Одно время у него появилась не то что бы уверенность, а со­ мнение: любит ли его Мария? Д аж е немного подозревал, что у нее кто- то есть. — Ну вот что,— проговорила она, сама удивляясь своему спокой­ ствию.— Ра з ты просишь оставить все, как было... Просишь сохранить семью... Ладно. Пусть. Дети ничего не узнают. Они вдвоем, далеко за полночь, ужинали в кухне. Внешне все было, как раньше. Но Мария ни разу не взглянула ему в глаза, ни разу не улыбнулась. До истинного примирения было далеко, и оба это созна­ вали. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Вера встала чуть свет и заявила, что проводит мать на фабрику. Ей надо поговорить о чем-то серьезном и, конечно же, тайном. Они выбрали немноголюдную улицу и шли не спеша. Мария выжи­ дала. Вера отличалась от всех ее детей замкнутостью. Росла она де­ вочкой сдержанной и рассудительной, но за последние два года обнару­ жились какие-то новые, неожиданные черты в характере дочери, подспудно'Мария ожидала внезапного взрыва. Теперь, когда Мария замечала, что кто-нибудь из ее детей был чрезмерно возбужден или опечален, либо проявлял к ней особое внима­ ние, она настораживалась. «Неужели узнали об отце?». И сейчас, по- ' глядывая на хорошенькое, зарозовевшее от мороза лицо дочери, Мария пыталась угадать: какую же свою тайну раскроет ей дочь, что же ее растревожило? — Мама, это, конечно, нехорошо ... Возможно, и подло... Все равно я должна тебе сознаться... Все не так уж и страшно...