Сибирские огни, 1977, №8

Степанчикова убеждала почти по-дружески. Как Мария не учитыва­ ет: на свитерах они не только план перевыполнят, а по всем показателям выправятся: и с себестоимостью, и с производительностью. Отделочка-то снизила производительность. Да и работницы выиграют материально. В корень смотреть надо. В доводах Степанчиковой, конечно, есть свой резон. А как же быть с красивыми, изящными изделиями?! Какую бы радость они принесли женщинам! Как потом смотреть в глаза молодой художнице? Но ведь за машинами стоят опытные и совсем не молодые работницы. У каждой семья. Оци-то дорожат рублем. Вот что интересно: ни одна ведь не по­ жаловалась. Степанчикова этих вязальщиц называет «золотым фондом» фабрики. Справедливо называет. — Призадумалась? То-то же! Прикинь все ладом. На той неделе будешь отчитываться на парткоме. Возвращаясь к себе в кабинет, Мария подумала о том, что за по­ следний час ни разу не вспомнила о своей беде. Если бы вот так — взять да забыть'о Сергее... Хорошо, что столько дел ее ждет: надо схо­ дить в мотальный цех, выяснить, почему с таким опозданием разматы­ вают на бобины пряжу. Надо сходить в ОТК, выяснить, у кого в ночную смену обнаружили брак. Надо... Надо... Надо... И хорошо, что надо!.. После работы идти, собственно, было некуда. Дома она опасалась застать Сергея, с которым менее всего хотела сейчас объясняться. Она отправилась в кино. Последней вошла в зрительный зал, когда уже свет погасили. Села на свободное место и просидела весь сеанс, видя на экране какие-то серые тени, дома, шевелящиеся рты и ничего не воспринимая. Мария придирчиво допрашивала себя: не она ли виновата в том, что муж разлюбил ее. Ссорились они редко. Собственно, когда была их последняя ссора? Год назад , под седьмое ноября. У Сергея в институте был вечер. Уговаривая Марию пойти с ним, он признался, что из Моск­ вы приехал его научный руководитель. Полувопросительно, полуутвер­ дительно Сергей сказал: «Ты, наверное, должна ему понравиться». Ма­ рия давно научилась не только угадывать подтекст его слов, но и понимать, что означает наигранно-равнодушньш взгляд Сергея. Да, конечно, Мария должна постараться понравиться, пригласить этого «ЭНЭР» домой— пусть посмотрит, какая у Сергея большая, дружная семья и как ему необходимо звание.* Помнится, она тут же устыдилась своих мыслей, но какая-то неловкость возникла между ними. Мария, стоя у зеркала, поправляла прическу, когда Сергей, свежий после душа и бритья, вышел из ванной. Увидев его отражение в зеркале, она не­ вольно сравнила его с собой, и не в свою пользу. Он выглядел моложе своих сорока лет. Конечно же, черный цвет ее старит. Недаром францу­ зы говорят, что женщина после тридцати не имеет права носить черное. — Неужели у тебя ничего приличнее нет? — спросил он. — Чем плох этот костюм? — Ты же не на совещание идешь. Надень то платье, что я тебе из Сочи привез. Мария, зная, что платье после стирки село, с трудом натянула его. Сергей взглянул на нее и захохотал, но тут же спохватился, стал изви­ няться. Мария категорически отказалась идти на вечер. «Еще скомпро­ метирую тебя своим видом». До сих пор не могла простить себе этих жалких слов. Сергей ушел один. Вернулся поздно. От него пахло вином и незнакомыми крепкими духами. Он сообщил Марии, что провожал даму. «Надо же быть джентльменом». Она сказала: «Джентльмену следовало бы стереть губную помаду с лица». После ссоры наступила