Сибирские огни, 1977, №8

Новосибирск — молодой город. В корот­ кий срок прошел он школу «высшего теат­ рального образования» и прямо на глазах стал одним из самых театральных городов страны, усвоил все премудрости различных стилей и направлений искусства. Художест­ венный руководитель Ленинградского ака­ демического театра драмы имени А. С. Пушкина народный артист СССР И. О. Гор­ бачев в своей ответной речи на закрытии гастролей выразил признательность «Крас­ ному факелу» и другим театрам города за то, что они воспитали чуткого, благодар­ ного зрителя. Игорь Олегович был прав только отчасти: и «Красный факел», и ТЮЗ, и Областной театр драмы вместе с акаде­ мическим театром Оперы и балета, с теат- |ром музкомедии проделали, , конечно, огромную работу, привили вкус к реали­ стическому искусству, подготовили значи­ тельную аудиторию театралов. Но только совместные усилия кино, радио, телевиде­ ния и театра смогли завершить начатое, создав город высокой театральной куль­ туры. Сегодня на пульте Единой энергетиче­ ской системы Советского Союза можно од­ ним взглядом охватить электрификацию всей страны. Могучие агрегаты электро­ станций с десятками названий — Краснояр­ ская, Братская, Костромская, Очаковская, Волжская, Нововоронежская атомная... Урал, Закавказье, Сибирь вместе с пере­ плетениями линий электропередач, выклю­ чателями, энергоблоками создают в ком­ плексе единый могучий источник, питаю­ щий организм страны светом и Теплом. Не так ли и театры нашей Родины совместно с ТВ, радиотеатром, кино объединены твор-. ческим устремлением — сообща нести лю­ дям свет передовых идей времени, пламя любви к человеку. В едином энергоблоке! Душа надобна Страна живет и работает. В час отдыха человек, устроившись поуютнее, включает голубой экран и обращается к нему как к доброму другу и советчику. Но стоит узнать о новом интересном спектакле, о приезде гастролера — и прочь пижама и шлепанцы. В нарядном костюме, возбуж­ денный от одной мысли о встрече с люби­ мым актером, истинный театрал спешит в театр. Новосибирцы не исключение. По­ пасть на спектакли Вахтанговского театра, на балетные спектакли Большого было не­ легкой проблемой. А сколько радости при­ несли встречи со Смоктуновским — царем Федором Иоанновичем, с Ильинским — Акимом и Счастливцевым, с Царевым — Матиасом Клаузеном! «Царь Федор Иоаннович»— самая луч­ шая трагедия А. К. Толстого. Она имеет славную сценическую историю, а роль Федора исполнялась такими выдающимися актерами, как П. Орленев, И. Москвин, В. Качалов, Н.. Хмелев, Б. Добронравов. Мы уже привыкли к мысли, что в центре спек­ такля — образ душевно чистого, доброго, но слабого человека, беспомощного пра­ вителя, что конфликт трагедии строится на несовместимости высоких человеческих качеств с положением монарха, что возглас «Я царь или не царь?!» звучит отчаянием одинокого бессильного человека. Но все оказалось не так в трактовке спектакля Б. Равенских, который увидели новосибир­ цы во время гастролей московского Мало­ го театра на сцене своего оперного. Образ спектакля рождает уже увертю­ р а— торжественное песнопение, в котором звучит страстная молитва о справедливо­ сти, о красоте, о человечности, о душе народной. Душа народа воплощена и во внешнем облике сцены — в великих творе­ ниях русского зодчества, в легкой стреми­ тельности колоколен. Убегающей перспек­ тивой вздымают они ввысь сверкающие купола, золоченые кресты. Но нет мира, нет гармонии, нет успокоения. Ощущение тревоги рождают гигантские тени, наискось рассекающие пространство. Разновысокими многоступенчатыми лестницами, запутан­ ными переходами пробираются здесь лю­ ди. Вот скорбная царица Ирина (Г. Кирю­ шина). Тяжкая судьба выпала на ее долю. Безуспешна очередная попытка пробудить в Борисе Годунове чувство сострадания к поверженным врагам. Печальная идет ца­ рица по бесконечным ступеням. Надолго запомнится ее порывистое коленопрекло­ нение, страстная молитва как раз в ту ми­ нуту, когда на авансцене в мрачном раз­ думье застывает расчетливый Годунов, этот «представитель реформы», человек, не знающий пощады к противникам своего дела. Мысль и чувство предстали перед нами в своей зримой непримиримости. Насколько далеки сейчас друг от друга брат и сестра мизансценически, настолько далеки они и духовно. Вот так крупными масштабными метафорами мыслит режис­ сер. | И здесь, и в дальнейшем спектакль кон­ трастными красками выделяет непримири­ мое противоречие века — сухой расчетли­ вый и жестокий рационализм (группировка Годунова), идущий на смену величавой, истовой, но не менее жестокой патриар­ хальности, которая воплощена в облике князя Ивана Петровича Шуйского и его кла­ н а— бояр. Нарочито неспешен, торжествен ритуал сбора подписей под челобитной, а по сути дела под ультиматумом бояр, ко­ торые предписывают царю Федору растор­ гнуть брак с «неплодной» царицей Ириной. С поклоном обносит всех чарками княжна Мстиславская. Поцелуи, клятвы, поясные поклоны. Тотчас вслед за этой наплывает сцена у Годунова, где властвует деловая, напряженная атмосфера, где нет места ни дружеским привязанностям, ни родствен­ ным чувствам, ни вере, ни любви. Один го­ лый расчет. Одно слово — «польза». Вдруг в это кипящее варево интриг, смут, политиканства, в круг доносчиков и палачей, лукавых царедворцев и послушливых холо­ пов врывается нечто до изумления простое, светлое, человеческое, искреннее и непо­ средственное. Это появился царь Федор — И. Смоктуновский. Облаченный в белое