Сибирские огни, 1977, №8

Иванов не зря упоминает в пьесе кустарную мастерскую, где дела­ ют эти снаряды. Из дневника Иванова видно: он не раз бывал в Таш­ кенте на таких вот маленьких заводиках. «Удивляешься чуду жизни,— заносил Иванов в дневник,— тому, что люди изворачиваются в таких необыкновенных обстоятельствах, о которых следует написать очень подробно». Тут же, в дневнике, Иванов с суховатой точностью обо­ значил одну из основных задач этих небольших предприятий: «Глав­ ное: а) борьба за материал; б) и затем, чтобы не портили этот ма­ териал...» Таким образом входит в сказку Иванова будничная, суровая, реаль­ ная жизнь. Таким образом с помощью воображения и фантастики Ива­ нов не только не уходит от реальности, но пытается максимально ближе подойти к ней. Эту жизнь реального в сказке поддерживает и наблюдает еще один герой пьесы. Он не значится среди действующих лиц, хотя, может быть, он и есть герой главный. Это Автор. Горький советовал когда-то Иванову расширять комментарии к сво­ им пьесам; комментарий р «Ключе от гаража» почти перерос в роль. Заметим и иное: тонко чувствуя закономерность и неумолимость в дви­ жении художественных форм, Вс. Иванов создавал так называемый «эпический театр», о котором спорят сегодня критики. Иванов понижал необходимость Автора в пьесе, и хотя не включил его в список действующих лиц, речь Автора насыщена действием. Он рассказывает о своих отношениях с героями и даже о собственных со­ мнениях по поводу поведения героев. Представим, что «Ключу от гаража» повезло — представим пьесу на сцене. При постановке роль Автора совершенно необходима. Именно через эту роль будет найден сценический эквивалент ивановского за ­ мысла. Присутствие Автора вносит в пьесу новое качество — иронию, парадоксальность, интеллектуализм. История кассира Щелкана уже не воспринимается как случай (частный или типичный) — воспринимается как притча. А притча многозначна. На наших глазах, выстраивая пьесу, Автор рассматривает жизнь Якова Титыча Щелкана лишь как один из многих вариантов притчи о творчестве. Впрочем, в пьесе Иванова мы встречаем и другой вариант той же притчи. Судьба героя пьесы повторяется в судьбе самого Автора. Иссле­ дуемый Ивановым «закон» возрождения человека через творчество по- истине универсален. Поэтому-то Автор смело распутывает жизненный клубок, который не могли распутать семь мудрецов. Поэтому-то, забыв про усталость и всяческие невзгоды, Автор говорит: «Приятная вещь надежда. Я с ней никогда не расстаюсь». Всеволод Иванов не раз смеялся над пресловутой восточной муд­ ростью, когда глубокомыслием порой прикрываются всем известные ис­ тины. Но одну известную истину он сам повторял часто. Повторил и в этой своей пьесе: «Только дерзающий всегда услышит топот приближа­ ющегося счастья...» Е. ЦЕЙТЛИН