Сибирские огни, 1977, №8

ПРОФЕССОР НОРБЕРГ. Отлично. Летайте себе на здоровье по коридору. Щелкан уходит. Лаборант закрывает двери. Профессор, стоя спиной к двери, уг­ лубляется в свою работу. Опять благоговейная тишина, изредка прерываемая приказа­ ниями профессора и ответами лаборантов. — Направо. — Есть направо, профессор! — Включите рубильник, юноша! — Он включен еще вчера! — Молчать! Один из лаборантов поднял невзначай голову и посмотрел в дверь. Мимо двери, скрестив на груди руки, летит медленно Щелкан. ЛАБОРАНТ (изумленно). Профессор! Он летает! ПРОФЕССОР НОРБЕРГ. Кто? Рубильник? ЛАБОРАНТ. Нет, профессор. Летает тот гражданин с ковром. ПРОФЕССОР НОРБЕРГ . Ну что вы все сегодня — будто взбеси­ лись от неудачных опытов. Повторяю — опыт наш непременно удастся. В науке важнее знаний— терпение. ЙРГАШЕВ (мрачно). Тем не менее он летает. ПРОФЕССОР НОРБЕРГ . Ага, вы мне хотите сорвать опыт? Где летает эта дурацкая плюшка с ковром? Профессор Норберг поворачивается к дв ер и .. Как раз в это время мимо двери плавно летит Щелкан. Профессор, забыв всю академическую чопорность, хлопает себя по ляжкам и, повернувшись на каблуке, кричит. ПРОФЕССОР НОРБЕРГ . Вот шельма! Он действительно летает! Свистит бич, конь мчится вдоль круга, акробат на седле выделыва­ ет поразительные прыжки. Ты мог видеть это тысячу раз — и забыл в одно мгновение. Но если однажды, выскочив из камышей тугая, промелькнет мимо тебя кабан, осыпая с клыков рыхлую пену,— ты запомнишь эту встречу на тысячу лет. Ибо жизнь всюду неожиданна, а ловкость акробата однообразна, и к тому же она зависит от размеров арены. Артистическая уборная в цирке. Здесь одеваются и принимают по­ сетителей два артиста: укротитель МЯСОЕДОВ и фокусник ДЮКРУАС- СИ. Стол вдоль одной стены, два больших зеркала. Две двери — одна в коридор, другая — в репетиционный зал, откуда время от времени до­ носится рычание тигров. Хотя в уборной нет перегородки, но заметно, что отношения между артистами посредственные. Вещи одного никак не соприкасаются с вещами другого. Дюкруасси — томный, элегантный мужчина, уставший от жизни и от успехов. Он сидит спиной к зеркалу и чистит ногти. Мясоедов, ‘бывший борец, грудастый, толстомордый, багровый, в венгерке и с кобурой на поясе, стоит перед ним, широко расставив ноги. На лице его непередаваемое возмущение. Он возмущен и поведением Дюкруасси, и его видом, и — даже его успехами у жен­ щин! Он почти кричит, разговаривая с ним. Дюкруасси отвечает бес­ трепетно и чуть-чуть вкрадчиво, так как он привык прельщать людей именно томной своей вкрадчивостью.