Сибирские огни, 1977, №8

ЛЕНА. Папа! Я тебя прошу, потише. Любуйся на свой ковер. ЩЕЛКАН (подходит к ковру). Конечно, это чепуха, что передо мной — «Роза Азии», которая, мол, приносит счастье. Откуда ко мне счастье? Не та цитата мною вынута. Ведь попади ковер к какому-нибудь персу, скажем, Ахмету... Лена, есть у персов имя Ахмет? ЛЕНА. Д а, есть. ЩЕЛКАН. Держит Ахмет ковер. Вы думаете, для него это простой ковер, за приобретение которого вас бьют по морде? Нет! На Востоке особая форма счастья. Если в Европе и Америке — счастье: деньги, то похоже, что на Востоке — счастье: чудо. Вот берет Ахмет ковер и, не сомневаясь в чуде, говорит ему: «Миха ам бегуйам», поднимись! И тут-то случилось необычное. Ковер, лежавший возле темного пятна в углу, вдруг выпрямился, качнулся, как раз настолько, насколько указывал ему Яков Титыч, и поднялся в воздух. Яков Титыч страш­ но перепугался, замахал руками. ЩЕЛКАН. Д а ты что, с ума сошел?! Опустись, миха ам бегуйам! Ковер послушно опустился. Яков Титыч вытер холодный лоб и, совершенно потря­ сенный необычным происшествием, сел на ковер. Он робко взглянул на дочь. Дочь, от­ ложив книгу, внимательно смотрит на него. ЛЕНА. Папа! Что ты там проделывал с ковром? ЩЕЛКАН. Ничего. Я хотел его выхлопать.' АДА ЛЬВОВНА (входит. Она ставит на стол миску, бросает ложки. Лене, сердито.) Ты что ж, посуду не можешь поставить? ЛЕНА. Мама, способен ковер без поддержки висеть в воздухе? АДА ЛЬВОВНА. Отстань! В воздухе висит не ковер, а наши деньги. ЛЕНА. Мама! Посмотри, у отца странное лицо. АДА ЛЬВОВНА. Пьет всякую гадость, а потом — странное лицо. Я удивляюсь еще, как оно вообще уцелело. Садитесь к столу. ЛЕНА. Мама! Я сама видела — ковер поднялся в воздух, повисел с минутку и упал. Папа! Висел ковер? ЩЕЛКАН (неохотно). Висел. ЛЕНА. Почему висел? ЩЕЛКАН. А прах его знает, почему он висел. Я ему сказал слова, он и поднялся. АДА ЛЬВОВНА. В первый раз слышу, чтоб ковры пьяными на­ пивались. ЩЕЛКАН. Нет, он не пьян, черт возьми! И я не пьян! И я .это вам докажу! Ковер, голубчик! Поднимись наравне с моей грудью! «Миха ам бегуйам», поднимись! (Ковер поднялся.) Видишь?! АДА ЛЬВОВНА. И неужели с таких дурацких слов он поднялся? (Осматривая ковер). Пружина, наверное, какая-нибудь в полу. ЩЕЛКАН. Пол глиняный. Я уже проверял. Опустить? АДА ЛЬВОВНА. Подожди. ЛЕНА. Мама! Но ведь это совершенно не исследованное явление, возможно, ему вредно висеть в воздухе. АДА ЛЬВОВНА. Семьдесят пять рублей бросили, будто кошке под хвост, а теперь — неисследованное явление. Это наш ковер или нет? (Осматривает его еще раз.) Да. Значит, какие-то неизвестные вибрации соединились, и произошло такое... ЩЕЛКАН. Что соединилось?.. АДА ЛЬВОВНА. Вибрации, дурак. А по-твоему, что?