Сибирские огни, 1977, №7

q h ничего не прячет и не обещает больше того, что сразу дал. Надо с легкой улыбкой неуязвимой молодости пробежать через овраг по брев­ нышку и нырнуть в его объятия. Можно при этом захохотать от счастья. — Ну, ты чего? — кричит Сережа, ему надоело ждать. — Я так не могу,-1- говорит Таня. Вот сейчас все погаснет, он отрезвеет и увидит: да, опасно, это ж не шутка — по такому бревнышку! И кто его только положил сюда? Но Сережа или не хочет, или действительно не понимает, что все это только игра. — Ну и тетеря ты! — удивляется он.— Сразу видно, детка из горо­ да^— И так же легко вернулся, взял ее за руку и потащил за собой. Она шла за ним, боясь смотреть под ноги, уцепившись за твердое прямое его плечо, думая о скорой смерти на дне оврага. А потом, перей­ дя, оглянулась и удивилась — оказалось, что не так уж она боялась, пока шла: он ее заразил своей уверенностью в их неуязвимости. Он, ока­ зывается, был очень сильный мальчик. Или безрассудный. Ни себя не жалел, ни ее, никого. Таня подошла к Сереже вплотную, обняла его за шею, смотрит: наконец-то она видит, у него глаза точно такие же желтые, как у нее. Вот он возьмет и научит ее жить легко, пренебрегая всем на свете, даже жизнью. Она ведь слабая, легко поддающаяся, Сережа ее убедит, спря­ чет, и никакой Гаря ей не будет страшен, никто. Возле самого дома стоят двое, держатся за руки. Вернее, за лапы. Вернее, друг за друга. Мальчик и собака. Идет редкий снег, идет значи­ тельно, мягко и грустно. Мужчина возится с машиной, женщина идет с тяжелой сумкой, прячет лицо в воротник. А эти двое стоят и улыбаются, о чем-то шепчутся. У мальчика на лице застенчиво-благодарная улыбка, у собаки морда острая, хитрая. Собака прекрасно изучила жизнь, под­ далась и тем купила расположение .мальчика, тянется мордой, лицо обнюхивает. А мальчик заворожен грустными собачьими глазами и чер­ ной ее душой... Они ничего не замечают, поглощенные^друг другом, и снег укрывает их... Оба замерзли, но не могут разойтись, как за­ вороженные. Квартира у Сережи оказалась двухкомнатной. Таня ждала, что будет очень грязно, безалаберно, а было чистенько и свежо в комната^. Она не заметила никаких ёабок, а он сказал, что их у него две. Сна­ чала, видимо, они сидели обе на кухне, потому что когда Ганя вышла из его комнаты, украшенной картинками с ослепительными женщинами, то вздрогнула, увидев: сидят на диване две старушки чистенькие, взволно­ ванные, смотрят на нее и заранее враждебно говорят. — У, бесстыжая. Таня растерялась и говорит: — Здравствуйте. А они: — Чо встала, чо смотришь? Борщ простынет. Она удивилась Тут вышел Сережа в одной желтой рубашке на своем красивом теле. Ноги смуглые, в светлом пушке. Засмеялся, обнял ее за шею и говорит: — Бабки! А х т у н г ! Мы с Танькой думали, думали и решили по- Тогда они несколько смягчились, оглядели ее более доброжелатель­ но, но ничего пока не сказали. — Пойдем лопать,— сказал Сережа, и они пошли на кухню. Они садятся есть очень вкусный борщ. Сережа что-то вспоминает и достает из-за стола бутылку с вином, прикладывает палец к губам, но