Сибирские огни, 1977, №7

— Я знал, что вы не придете.— И протянул часы, отремонтировал. — Я пришла сегодня,— сказала Таня, подержала немножко на ла­ дони розовые часики, прежде чем положить их в сумку. ...Было,около половины шестого, она сразу же после работы села в автобус и приехала на Первомайку, вообще-то за часами, но увидела Сережу, и он ей снова понравился. — Еще два года назад я был первый хулиган Первомайки,— сказал Сережа. И поглядел на нее — верит или нет. —- И что ты делал? — Дрался,— просто ответил Сережа.— Ты спроси здесь любого, помнит ли он Серого, это я был. — Ладно,— сказала Таня,— а сейчас ты дерешься? Вид у нее был сосредоточенный и деловой, словно она приехала взять интервью. — Нет, сейчас уже возраст не тот. Ведь самые лихие бывают от четырнадцати до двадцати... — А потом? — спросила Таня. / — А потом остепеняются, но я вообще-то и сейчас могу подраться. Недавно с отчимом схлестнулись. ...С каким брезгливым пренебрежением отнесся бы к этому Сереже Гаря... —- Ты с мамой живешь? — И сама удивилась любопытству, зачем ей это? — Нет, с бабками, у меня две бабки, а мать живет в городе, на Су­ хом Логу. — Да, у вас тут интересно. У него действительно было интересно. Сережа водил Таню по своим знакомым. Все это походило на большой, суматошный, неожиданный для всех праздник, который объявился непонятно по какому поводу, но который все празднуют взахлеб и без оглядки на строгие, сумрачный будни. Они карабкались через снега, брели по сосновому бору, залитому солнцем и пронзительно светлому от снега. Таня удивлялась неожиданно проснувшейся в ней легкости, удив­ лялась Сережиным знакомым, казалось, вся Первомайка — сплошные друзья и знакомые Сережи. И в нем самом было что-то удивительное,' что-то беззащитное, «неправильное», было младенческое незнание этой неправильности, или, вернее, пренебрежение «правильностью», но все равно беззащитное. В каждом доме им давали немного выпить, пока Таня не заподозри­ ла, что Сережа пьяница. — Ты алкоголик? — спросила она. — Ага,— небрежно ответил Сережа.— У меня отец умер от алко­ гольного психоза, и я умру. Он сказал так небрежно и легко, словно давно смирился с этим и ничего поделать все равно нельзя, и вдруг, коротко вздохнув, словно ныряльщик перед прыжком, легко пробежал по узенькому бревнышку через глубоченный овраг. Пробежал и стоит, ждет ее. А она ведь жен­ щина, ей можно испугаться. Она все права имеет на это. Но он стоит и так доверчиво и радостно ждет, такой стройный, длинный на фоне сле­ пящего снега, в овчинном полушубке, со своим клубящимся светлым дыханием. Над ним низкое бледное небо, и он купается в нежном возду­ хе пригорода. Правила игры сейчас не позволяют бояться, иначе игра сломается и нечем будет отплатить Сереже за легкость общения, которым он ,так щедро одаривает ее. Он весь на виду, как светлая отмель в тихой воде,