Сибирские огни, 1977, №7

Этот день будет тянуться нескончаемо, дотащится до обеденного пе­ рерыва, с трудом поплетется к вечеру. А вечером... Вчера был глупый день, и осадок от него останется на весь сегодняшний... «Я же не могу пойти к директору и сказать — не отчисляйте Сережу Петровичева. Он такой тихий мальчик, он сказки читал и всегда поливал за меня цветы». Нежные утренние сумерки, в которых лица еще хранят следы «розового сна, еще почти домашние, не озабочены служебными делами... «Сережу Петровичева выловили, сейчас он мучается дома, боясь идти в техникум. Но кто такая я, чтоб пойти просить за него. Да я его совсем и не знаю. Я даже лицо его с трудом вспомнила». — Татьяна Васильевна, вы замечтались! — Нежная укоризна в голосе. I — А вы вчера...сь ушли раньше, и я одна работала. Заведующая оскорблена. Неторопливо надевает очки и уходит по длинному коридору в бухгалтерию, плакаться. Но там ее не очень-то бу­ дут слушать, для них она белая ворона — две библиотечные птички с придурью. Тане становится жалко заведующую, и она дает себе обеща­ ние обижать ее пореже. Может, не такая уж она идиотка, ведь Тане все тут кажется идиотским. Суетятся, бегают, волнуются. А Таня сидит как сова, поводит своими желтыми глазами и выдает книги... Вот уйдет заведующая, и Таня займет ее место. Будет сидеть за тем столом, щипать бутерброды, курить в потолок, блеять на подчиненную злючку-библиотекаршу, вечно невыспавшуюся, вечно опаздывающую, с гнусной привычкой красить глаза в служебное время. И у Тани, наверно, появится такая старческая боязнь неработы. И она все будет не уходить на пенсию, все торчать и торчать на работе... День дотащился до обеда, Таня поела в студенческой столовке, по­ плелась в библиотеку — до конца рабочего дня было еще безнадежно да­ леко. В дверях она столкнулась с заведующей. — К вам пришли! — Что? — мрачно уставилась Таня на нее. — Сюрприз! — Лицо заведующей сияло неподдельным счастьем. Пришла мама. Мама была в старом пальто, когда-то красивом. На маме была пушистая, незнакомая Тане, шапка, оттенявшая пушистые нежные волосы... Вид у мамы был смущенный и просительный. Таня с каменным лицом прошла мимо мамы, села на стул, устави­ лась перед собой. — Танюша,— начала было мама. До Тани донесся слабый запах маминой пудры. В детстве она цело­ вала Таню — и этот запах. — Что? — сказала Таня. Мама умоляюще посмотрела на заведующую. Таня тоже посмотрела на заведующую, у той был раскрыт рот в радостном удивлении. — Вас в бухгалтерии спрашивали,— сурово сказала Таня,— Кто-то вам звонил. . — Да? — всполошилась заведующая.— Кто?! I— Мужской голос,—' сказала Таня. — Я быстренько,— сказала заведующая. — Побыстрее,— сказала Таня. Когда заведующая ушла, Таня уставилась на маму исподлобья. Ма­ ме хотелось сказать, чтоб Таня не вела себя так с заведующей, что она сама себе может напортить, но мама не смела. — Я тебе кое-что принесла,— сказала мама. Два раза в месяц она приносила Тане продукты, хотя Таня злилась и отказывалась. „ — Могла бы домой, зачем сюда-то? — сказала 1аня.