Сибирские огни, 1977, №7

ство, щ те ощущения, фантазии и радости, которые ждали они тогда от жизни, Таня жалеет в душе Ленку. Ленку, которая еще в школе была остроумной и веселой. Ленку, которая мечтала стать разведчицей, по­ том первой красавицей, потом инженером (и была инженером, пока замуж не вышла). Эта Ленка отказалась от своих авантюрных мечта­ ний и теперь жила чужими похождениями, завидуя и осуждая. Таня надевает шубу, натягивает шапку, в дверях задумчиво оста­ навливается и небрежно, но мягко говорит: — А знаешь, в глупости этого Сережи есть своя прелесть, я за не­ го замуж выйду. Ленка красноречиво кивает, не в силах что-либо сказать, и Таня до-, бавляет еще с «научной» важностью: — Пора, пора окунуться в сопредельные слои общества, неплодо­ творно замыкаться в узком кругу рафинированной интеллигенции. Они обе беззаботно и громко хохочут. Появляется желание еще по­ дурачиться, становится легко, хочется раздеться, вернуться, но надо до конца довести роль, и Таня, томно вздохнув, уходит. Ленка ждет, пока она спускается в темном подъезде. Нащупав ручку входной двери, Таня кричит: — Бандитов нет! — Я позвоню завтра! — кричит Ленка. Ленка возвращается в прокуренную квартиру. Гора немытой посуды, оплывшие свечи... В полумраке задевает журнальный столик и роняет на пол переполненную пепельницу. Ленка ползает по полу, собирая окурки. Из-под двери спальни пробивается полоска света. Гаря не спит, конеч­ но. Ленка встает с пола, потихонечку, чтоб не мешать напряженному Га- риному ожиданию сна, переносит на кухню грязную посуду. Ее тень, огромная от свеч, бродит по комнате. Ленка стелет себе постель в сто­ ловой на диване. Гаря спит очень неспокойно, эта работа его добьет! Гаря прислушивается к шагам жены. Подходит к окну, внизу в свете фонаря косо летит снег. Снег торопится, словно ему отпущена только ночь, словно днем ему не дадут лететь. Сейчас эта странная девица бре­ дет под снегом. Гаря почти уверен, что она любит ночь. Гаря стал ста­ реть. Он становится сентиментальным и доверчивым. Раньше, сдав мате­ риал, он начисто забывал о героях своих работ. Но куда ему деть этого несчастного Степанова? Зачем так мучительно всплывает он, дразня Га- рино воображение? У Гари нет такого инструмента, каким он вскроет и исследует Степанова, Таре некогда задерживаться на нем, ведь Гаря только журналист... Гаря открывает форточку, чтоб подышать свежим воздухом. Лицо перестает пылать. Гаря цельная натура. Он обязан уснуть максимум через час. И он это сделает. 2 — Твердость шага зависит ли от идущего рядом? Идти ли по следу идущего рядом? Или ему по вашему? Оглядываться ли все время ни свой собственный след? — Просто идти вперед, тогда все встанет на свои места. На улице холодно. Темнота освещена фонарями и редкими реклама­ ми. Приятно брести по проспекту, никуда не торопиться, ни о чем не думать, прийти и лечь спать. Хорошо, что есть ночь. Ночью можно за­ быть обо всем. Ночью даже лица не видно, рук... Ночью есть только сердце, в которое тихо, по капле просачивается ночь и успокаивает, баю­ кает. Ночь — ты подарок. Ночью никуда не надо бежать.