Сибирские огни, 1977, №7

И возникает власть с другим значеньем ускоренья, того свободного паденья — всетяготения закон. А в невесомости — паренье и спишь, свернувшись в эмбрион... А на земле махровый снег. Машина-дворник крутит щетки. И на распутье человек. Шагнуть за нравственный барьер машины — получеловека — задача нынешнего века и послесловье НТР. Возможно, мнилась не такой звезда пленительного счастья... Готовят медики запчасти непрочной особи людской. 18 Смысл моей жизни — ускоренье всех проявлений и мастей: образования, леченья и допустимых скоростей. Лорой еще кувалда, тачка и лом — орудие мое. Но прачечная, а не прачка утюжит влажное белье. Открыты настежь мои двери, и беспредельны рубежи. Жаль тех, кто ни во что не верит, вот разве только в силу лжи, чей жизненный девиз убогий: на сотню «дай» — ни разу «на» и сумма всех идеологий — физиология одна. Я знать не знаю их насмешки, что в спину века моего. Болят во мне его издержки, поют — достоинства его. ♦