Сибирские огни, 1977, №7

Увиденное настолько поразило Федора Антоновича, что он не мог оторвать глаз от заснеженных домов и строений, и хоть ехал в противо­ положную сторону, повернулся, пересел на охапке соломы лицом к селу. С пригорка, по которому поднималась дорога, село, пробужденное но­ вым, светлым утром, показалось ему счастливым, подвижным скопищем домов, нашедшим, наконец, столь желанное место для остановки. В низине селу защитно от ветров и метелей. Уютно, но и привольно. Рядом луг и река. Кромка высокого берега ее и есть восточная сторона горизонта, за которым только небо и ничего больше. С севера за излукой реки соседнее село стало. Тут и неверующему такое место христовой пазухой покажется. А случись, куда ехать, железная дорога в трех вер­ стах. Красота, и только. Что еще человеку надо? Перемолвиться бы сей­ час словечком, да не с кем, жалеет Федор Антонович и потому обраща­ ется, повернувшись, к коням: — Так, что ли, дружки закадычные?.. Кони, весело и озорно раздувая ноздри, шли ходкой рысью. Колеса не гремели, а шипели, подминая снег, наматывая его на шины. Покружив по плантации, Федор Антонович отыскал несколько куч ботвы, которые стояли неподалеку друг от друга и которых достаточно было, чтобы горой нагрузить бричку, взялся за вилы. Нет в селе мужика, который бы сработал вилами, лопатой или то­ пором лучше и быстрее Федора Антоновича. В работе он упоительно не­ истов. Не суетясь, но споро, расчетливо — он поддевал и сейчас на ви­ лы ровно столько ботвы, сколько по его недюжинным силам, сколько не свалится обратно на землю, и так раз за разом. Тело его неутомимо, не признает усталости, пока не кончена работа. Грудь, как хорошо отла­ женный компрессор, беззвучно и глубоко всасывает пахнущий талым снегом воздух, но туго и с шумом выталкивает его обратно. Кони не успели еще схрумкать по навильнику ботвы, а Федор Анто­ нович понукал их перейти к другой куче. Когда над бричкой ботва стала выситься зеленой пилоткой, воткнул в нее с размаху вилы по самый черенок. — Хватит. Кони аппетитно грызли попадающиеся буряки. «Пускай наедаются, веселей тянуть будут по тяжелой дороге, а я пока покурю»,— велико­ душно решил Федор Антонович, доставая кисет с табаком и аккуратно свернутой газеткой в нем. Разгоряченное, натруженное тело его приятно ныло. Ни о чем не ду­ малось. На душе было покойно и легко. В этих вот блаженно сладких минутах роздыха Федор Антонович видел истинную цену труда и трудо­ любия. Не случались бы они, он, пожалуй, и не работал бы взахлеб, с упоением ни дома, ни в колхозе. Но коль уж выдаются они, каждый раз в чем-то похожие друг на друга и в то же время единственные, неповто­ римые, и ему все равно, где он принимается за дело: в забоке ли рубит чащу для обжига кирпичей в только что построенной колхозом кустар­ ной печи, мечет ли сено на летнем пряном лугу, строит ли скотный двор, все едино, все для общей пользы, все для людей. Своим умением работать Федор Антонович не гордился. Он видел— как умеют, все стараются. Иначе откуда бы, из чего бы, считай лишь за полтора десятка лет после войны, в колхозе все взялось: трактора на гусеничном ходу,' автомобили, электростанция. Дворы у всей скотины теперь каменные, со светом, с автопоилками. Понадобилось, и кирпич­ ный заводик завели, сумели. Правильно говорил председатель Широков: строить нам надо, а не шкурную копейку считать, она вернется в наш карман, никуда не денется. И вернулась. Кирзавод сделал свое дело, и коровки в каменных дворцах не подкачали. Оттого и у людей появи­ лась возможность дома строить, шифоньеры, комоды покупать. Пусть