Сибирские огни, 1977, №7

Виктор Астафьев. Царь-рыба. Повество­ вание в рассказах. М., «Наш современник», 1976, №№ 4, 5, 6. Лирический герой новой повести В. Астафьева «Царь-рыба» едет на Енисей, в родные места своего детства, чтобы с наслаждением окунуться в поэзию перво­ зданной таежной мощи, дикости и очарова­ ния, почувствовать ее «космическую прост- ранственность и величие». Зримо, образно и убедительно рисует автор пейзаж. Сила писательского мастерства в этих картинах с натуры поразительна. Настоящий гимн природе, ее торжеству поет В. Астафьев в одной из первых новелл повести— «Капля»: «На заостренном конце продолговатого ивового листа набухла, созрела продолго- 1 ватая капля и, тяжелой силой налитая, замерла, боясь обрушить мир своим паде­ нием». В этой капле словно бы сконцентри­ ровалась непрочная гармония нашего бур­ ного мира, зыбкая кратковременная успо­ коенность, готовая вот-вот сорваться под очередным порывом века, в котором нет тишины ни природе, ни сердцу человече­ скому. «Ах, если бы возможно было оста­ вить детей со спокойным сердцем, в успо­ коенном мире!» Перелистывая страницы, посвященные красоте окружающей природы, постепенно начинаем ощущать, что с каждой новой строкой наше созерцательно-благодушное настроение незаметно исчезает и чем даль­ ше, тем понятнее становится, почему вдруг душа писателя «наполнила все вокруг беспокойством, недоверием, тревогой, ожи­ данием беды». Проступая сначала в отдель­ ных замечаниях, репликах (скажем, о горе-туристах, путешествующих, как набег совершающих), затем все явственней, все отчетливей начинает звучать дума о судьбе русской природы, боль за раны, наносимые ей человеческой рукой. Нет, все-таки не ради вкушения преле­ стей природы, не для отдохновения на ее лоне от городской суеты окунается пи­ сатель в таежные дебри, в быт и нравы «края вечнозеленых помидоров и непуга­ ных браконьеров». Цель его значительна и ответственна — оружием художественного слова защищать родную природу от пося­ гательств ее недругов. В. Астафьев — не первый, кто направил свой талант в эту область человеческих взаимоотношений. Эта тема в последние годы стала даже модной, особенно среди писателей молодого поколения. «Вне зако­ на» Ю. Сбитнева, «Елки-моталки» В. Чиви­ лихина, «Правая сторона» Е. Гущина...— да­ же неполный перечень произведений, в которых разоблачаются браконьеры и обы­ вательско-потребительское отношение к природе, займет немало места. Однако астафьевская повесть отличается тем, что писатель взялся исследовать не очередной тип хапуги, «таежного пирата», а явление в целом, именуемое браконьерством. Проблему браконьерства В. Астафьев старается осветить всесторонне и глубоко. Писатель не только приводит массу самих по себе интересных и поучительных фак­ тов, но — что особенно важно — стремится докопаться до сути явления, ставшего би­ чом окружающей среды. В. Астафьев вовсе не склонен все валить на дремучее неве­ жество, некультурность и непробудившееся сознание. («Браконьер нынче, как раз на­ оборот, грамотный пошел, нередко и властью наделенный».) Автор усматривает в браконьерстве не только злую усмешку, кураж, но и напоминание — деды и праде­ ды добывали дичь круглый год... и при­ выкли жить по «самондравному» закону: что хочу в тайге, то и ворочу! В «Царь-рыбе» В. Астафьев выводит це­ лую галерею таких любителей похозяйни­ чать «в лесу, как в чужом дворе». Жгуче­ азартный, буйный Командор: дубоватый, но беспредельно жадный, недобитый бан- деровец Грохотало; рассудительный, масте­ ровитый и даже уважаемый в поселке Игнатьич... . Не схожи они ни внешне, ни характерами. У каждого свои привычки, свой нрав, заботы. Выписывая эти образы, автор не скупится на краски. Впрочем, не­ смотря на резкость оценок, доходящих до сатирического гротеска, перед читателем предстают отнюдь не плакатные разбойни­ ки, всему прочему предпочитающие остро­ гу и динамит, а живые, вполне современ­ ные люди, имеющие и хорошую специаль­ ность, и достаток, и положение в обществе (Грохотало — зав. свинофермой, Игнатьич— механик высокой квалификации). Разнолик браконьер, но един нутром. «Только иным удается спрятать себя, притаиться до поры, до времени, но накатывает случай, предел жизни настигает и сгребает всех в одну ку­ чу, а потом одного по одному распределя­ ет на места». Зримо и убедительно даны в повести об­ разы браконьеров таежного поселка Чушь. Любопытно, что В. Астафьев проводит мысль о том, что там, где бессильны рыб­ надзор и закон, инициативу в свои руки бе­ рет сама природа и жестоко наказывает обидчиков. Грохотало, Командор, Игнать­ ич — кадры доморощенные. Они в тайге выросли, здесь их дом. У этих хоть есть ссьГлка на то, что деды и прадеды их испо- кон ловили, били и добывали. Неизжитая традиция касается их легкой тенью — если не оправдания, то, во всяком случае, пони­ мания причин нечистого промысла. Одна­ ко существует и другой, качественно но­ вый, более современный и хищный, не обремененный никакими <традициями тип браконьера, имеющего отменную экипи­ ровку, техническую оснащенность и не ме­ нее отменную алчность и наглость. Такой ,потрошит природу,- как гангстер. Он знает только одно — природа должна давать, и он берет, берет не сколько нужно, а сколь­ ко можно унести. Современные ультрабра­ коньеры даны автором графически резко, публицистически заостренно, зло, беспо­ щадно— перед нами враги, которым нет ни оправдания, ни снисхождения: «...Три вот этих разбойника еще недавно были нормальными трудящимися, но утомило их производство. Они сконструировали на