Сибирские огни, 1977, №7

...Кто сказал, что исследование человече­ ской судьбы отменяет |олемику, снимает вопрос о гражданской тозиции писателя? Может быть, и есть худлжники, с героями которых мы знакомимо, будто перелисты­ ваем иллюстрированны? проспект — порой с интересом, но в общем бесстрастно. Ви­ ной тому — опятъ-таки омертвляющий все литературный штамп... А споры о проблемах развития, совер­ шенствования, осуществления личности ни­ когда не затихали в искусстве. Примеча­ тельно: сейчас плацддэмом для дискуссий нередко служат иметно книги о геологах (вспомним хотя б»ь роман О. Куваева «Территория»). > ? у В этот спор В. д не *ого вступает своей по­ вестью «Грозоввагь Цазае 1 Я». Писатель г в с о х дуеателя с тремя друзьями. BcJPPfJoe — rt- исси- Всех троих природа и Автор не обд*гт{ли талантом, умом, иронией, столь необходимой героям современных повестей. Все трое приближа­ ются к тридцати годам — суровому возра­ сту, когда надо ответить самому себе: за­ чем ты живешь на земле? Неужели перед Нами модифицированный вари ,т аксеновских «Коллег»? Да, в «Гро- зовс i аномалии» есть и диспут, есть и ис- пов дь (повествование ведется от перво­ го лица). И, тем не менее, возникающие литературные параллели — совсем иного плана... Волею обстоятельств три друга оказались в одной геологической партии. Трое — Анатолий Овчинников, Бронислав Афузов, Владимир Канончик— искали на Топханском хребте железную руду. Не нашли. Один — Владимир Канончик — открыл здесь боль­ шие залежи ртути. Он шел к этому откры­ тию долго и трудно, еще со студенче­ ских лет. Героев трое, но жизненных позиций две. Два варианта человеческой судьбы предла­ гает на читательское рассмотрение В. Ма- заев. Один вариант — жизненная дорога Овчинникова и Афузова; второй вариант выбирает Канончик. Владимир Канончик — один из тех «дело­ вых» героев, что в последние годы энер­ гично, уверенно, победно пришли в наше искусство. О «деловом человеке» все еще говорят критики. Одни подчеркивают: «деловой» герой пришел в литературу из жизни, он очень нужен производству, он умеет рабо­ тать по-настоящему современно. Другие критики прежде всего обращают внимание на нравственную несостоятельность героя: его деловитость часто оборачивается не­ прикрытым эгоизмом, равнодушием, нрав­ ственной глухотой... Третьи пытаются при­ мирить спорящие стороны. Теоретические построения часто умозри­ тельны. Интереснее художественные дока­ зательства. В. Мазаев исследует геологиче­ ский вариант «делового» героя. И снова по­ казывает его «блеск и нищету». В. Мазаев не пользуется своим правом автора — не делает Канончика хуже, чем он есть. Да, ге­ рою трудно дается его открытие. Он мно­ гим жертвует. Канончик отказывается от солидного поста в управлении, а следова­ тельно, и от хорошей квартиры («Сколько нам можно по частным мыкаться!..» — уп­ рекает его жена). Он едет на Топхан рядо­ вым геологом, едет на разведку железа: выполнив свою основную работу, уходит с лотком искать ртуть. Его ломает злейший ревматизм, он не раз оказывается один на один со смертью. Да, все это было... Нравственную суть героя резко проясня­ ет одно обстоятельство. Дело в том, что Владимир Канончик и раньше не сомне­ вался: железной руды на Топхане нет. О своих доводах он сказал друзьям по­ сл е— с горделивым видом пророка. А тог­ да, три года назад, он сам настаивал на том, чтобы на Топхан послали геологиче­ ский отряд. И даже изъял из своей доклад­ ной записки пять страниц, посвященных Топханскому хребту. Пять страниц, которые венчал вывод: месторождение «промыш­ ленного значения иметь не может». Если рассуждать с точки зрения достиг­ нутой цели, Канончик, безусловно, был прав. В мифическую ртуть, кроме него са­ мого, никто не верил: в железо верили многие... И Канончик победил. Победителей не судят? В. Мазаев отвергает и эту, и дру­ гую, не менее старую, «формулу»: самая нравственная цель не может оправдать безнравственные, не достойные человека средства. Канончик не похож на традиционного от­ рицательного героя. Когда «под занавес» повести трое друзей ведут спор, Канончику есть что ответить на тяжелые вопросы то­ варищей: «— ...Как ты не хочешь понять одного? Мы три года мордовались здесь!— ...И я мордовался... Какая разница?» Нет, они не убедят Канончика. Они неудачники. Он — победитель. Но Канончику нечего ответить на вопрос, который как бы задает автор всем ходом своего повествования: открытие — для ко­ го и ради чего? Ради самого себя,— толь­ ко и мог бы сказать Канончик. «Мужчина... должен быть удачлив. Иначе ему незачем было рождаться мужчиной»,— роняет ж е­ на Канончика Алиса. «Узнаю Канончиковы интонации»,— с усмешкой думает Овчин­ ников. Нет, нравственное вовсе не противоречит деловому. В. Мазаев как раз и доказывает: не стоит противопоставлять одно другому. Человек, который в заботе о производстве идет на нравственный компромисс, в любой момент может забыть и о самом производ­ стве. Дело нужно Владимиру Канончику только для того, чтобы построить свою карьеру. Да, на каком-то отрёзке пути ин­ тересы «делового» человека и интересы дела могут совпасть, но не всегда надолго. Вспомним: у Владимира Канончика не было веских подтверждений наличия на Топхане ртути. А вдруг ее там не оказалось бы вообще? Что если бы героя подвела его интуиция? Чем тогда обернулись бы пять изъятых из отчета страниц? Преступлением! Производству, приходит к мысли читатель повести В. Мазаева, нужны не только дело­ витость, но подлинно научный подход; во­ люнтаризм же — враг производства.