Сибирские огни, 1977, №7

162 Л ЕВ ШТУДЕН ее учебы хватило вполне настолько, чтобы стать Музыкантом. В том, что слово это здесь написано с большой буквы,— ошибки нет. Такого мнения о ней были многие очень большие исполнители, с кем Надежде Павловне до­ велось музицировать, среди которых был виолончелист Фишман, певица Казанцева, участники струнного квартета имени Глазу­ нова. Ее игру отметил находившийся в Но­ восибирске в годы войны известный музы­ ковед Соллертинский... А профессионалом она стала почти слу­ чайно. Из всей многодетной семьи Суворовых, где она росла (там было девять детей), кроме нее, никто даже не помыш­ лял о профессии музыканта. И учиться-то музыке отдали поначалу не ее, а старшую сестру. Сестра аккуратно играла ноты ком­ позитора Шопена. Каждый день в одно и то же время. И каждый раз в эти часы ма­ ленькая Надюша бодрствовала возле за­ мочной скважины. СдушаАа. Одно и то же слушала. Не надоедало. Егоза и непоседа часами стояла на цыпочках. Когда сестра уходила, она осторожно проникала в ком­ нату, тихонько, с важностью садилась за рояль и пыталась играть сама — как полу­ чится. А чтобы было совсем похоже на игру взрослых, норовила дотянуться ногой до педали, после чего с грохотом падала под рояль. Но через годик стала играть по слуху вполне уверенно. С нею по-прежнему никто не занимался. Но в городке прослышали (есть такой горо­ док на Алтае: Камень-на-Оби), что у Суво­ ровых девчонка младшая недурно играет, и пригласили ее однажды, как местного вундеркинда, помузицировать в купеческий дом. — Уже плохо помню, как и что там было, а только большую лестницу помню и в конце пролета — часы, уходящие в небо. Эти «часы, уходящие в небо» мне пока­ зались до сказочности прекрасными. Па­ радное, колонны, мраморная лестница, мо­ нументальные часы-башня и маленькая девочка перед ними... Только неба над ней наверняка не было, а был лепной купече­ ский потолок. Но все равно часы уходили в небо. А потом она поехала в далекий, студе­ ный, утопающий в снегу и деревянных кру­ жевах Томск, где тогда уже, в двадцатые годы, стало набирать силы открывшееся не­ давно музыкальное училище. Старшая се­ стра Ольга Павловна, та самая, которая на радость Надюше разучивала Шопена по ту сторону замочной скважины, теперь была замужем и училась в Томском университе­ те. Она-то и взяла к себе в Томск младшую сестру, с определенной целью: показать педагогам-специалистам. ч Специалисты собрались. Спросили, знает ли Надюша ноты. — Не знаю. Просто умею играть. — А что ты умеешь, девочка? — Я Шопена умею. Теперь уже нельзя выяснить, как отнес­ лись педагоги к такому ответу. Думаю, что не без юмора. И, должно быть, их улыбки тихо погасли, когда девочка уверенно села за рояль и заиграла Третий вальс Шопена, почти без ошибок, а главное — в темпе и в характере. Это была именно та музыка, которую Надя слушала дома под дверью, стоя на цыпочках. Потом она заиграла тех­ нически более трудный Седьмой вальс. Снова в темпе и в характере. Переспросили: — Ты нигде не училась? — Нигде. Специалисты переглянулись и встали со своих мест. В сентябре того же года Надюша Суво­ рова приступила к занятиям. — О,, вся моя учеба — сплошной анек­ дот! Мне сразу дали этюды Черни и повели в класс сольфеджио, чтобы хоть знала, как ноты называются... Через месяц перевели в следующий класс. Еще через месяц — в другой. И так я прыгала из класса в класс, потом взяли в училище. Там я прошла остальной курс... — За сколько? — За три года. — Ну что ж. Пройти курс училища за три года... Неплохо. — Что вы, голубчик. Это все вместе — три года. — ?! — Ну да. Училище плюс музыкальная школа. Ах, зачем их, талантливых и буйных, жизнь швыряет так бестолково, что не най­ ти даже минутки крохотной,— поискать прямой путь к единственной своей, пред­ назначенной самим талантом, судьбе?.. На­ прасно прочили ей консерваторию, напрас­ но советовали ехать в Москву. Померкли мраморные ступени детства. Пропали часы, уходящие в небо. Замужество, дети. Музыкальная поденщи­ на в кинотеатрах Анжеро-Судженска, где пробыла она со своей семьей пять лет. — Н-да-а, дорогой мой. Играла с орке­ стриком под немые фильмы. А что? Я и в Новосибирске так же начинала. В кинотеат­ ре Маяковского. Не гнушалась. Концерт­ мейстеру и такая школа нужна. У концерт­ мейстера, голубчик, шкура должна быть дубленой, как у портового грузчика. Пожа­ луй, только в кабаках не играла я. Чего не было, того не было. Вот они, все ее музыкальные университе­ ты: играть, глядя на экран, играть, глядя на певца, играть, глядя в совершенно незна­ комые ноты. Последнее приходилось^ де­ лать особенно часто. Дома, за заботами, даже притронуться к роялю некогда. А в анжеро-судженском радиоузле, где Надежду Павловну провели по смете, как заведующую музыкальной частью, играть надо было сразу в эфир. Тогда на радио еще не было магнитофонной записи. Оши­ баться — нельзя. Она и не ошибалась. ...Но интересно все же, сколько раз ей приходилось иметь дело с арией князя Игоря? Теперь, на седьмом десятке, мне кажется, для нее вообще не существует незнакомых нот. Она сидит рядом с учени­ цей. До странности спокойно сидит. Неуже­ ли НАСТОЛЬКО устала? Нет, остановила всвттаки.