Сибирские огни, 1977, №7

ливает, то ягоды собирает. И все старики у нас крепче, чем их предки. Мы говорим о том, что Корлики отрезаны от всех населенных пунктов сотнями кило­ метров и лопасть туда не так просто. Ко­ нечно, бывают бригады врачей с профос- мотром, но неплохо бы свой рентгенкаби- нет заиметь и вообще расширить медицин­ скую базу. ...В сельсовете жарко натоплено, пахнет лежалой иссохшей бумагой. На стене по- домашнему уютно тикают ходики. Устали прыгать на них влево-вправо кошачьи гла­ за, и кот замер. На деревянной скамье сидела женщина в новой вязаной кофте и перебирала в плат­ ке какие-то бумаги. Она не обратила на ме­ ня внимания, углубившись в поиски нужной бумажки. Роман Иванович Пыгатов, председатель сельсовета, уже ждал меня. — Метель ночью будет, однако,— сказал он; Потом выглянул в коридор: — Заходи, Марфа. Поговори вот с человеком, если мне не веришь. Дело у Марфы было незатейливое. Вну­ ка воспитала, благословила на учебу. Учится теперь в Тюмени в институте. А Марфа сны каждую ночь видит жуткие, будто идет-идет ее Андрей, а на самом де­ ле все на месте стоит. И чем дальше, тем крепче ноги прирастают к земле. И нет ей покоя. Был бы в тайге — куда спокойней спала. А там, в городе, какой он, город? Душно ему. Мы успокоили старушку, и она отправи­ лась домой, пряча на груди письма внука. Марфа... Это тоже свидетель строительст­ ва нового поселка. Да что поселка? Новой жизни... ...Послала матери судьба пятерых девчо­ нок. И рождение каждой встречал отец скорбным молчанием. Не было худшей бе­ ды для ханты, чем рождение девочки. Так и умер отец в молчаливом недружелюбии к чадам своим. Осталась мать, изнуренная нуждой, с пятерыми. Марфа в двенадцать лет пристроилась к парням и пошла белко­ вать в ближнюю тайгу. Так и приросло отцовское ружьишко к плечу. И стали мужчины завидовать охот­ ничьей сноровке девушки. Уходила в тайгу одна, ночевала в снегу и возвращалась с богатой добычей. Только сама она, принося такое богатство, не имела ни праздничной кухлянки, ни малицы, вышитой орнаментом. Все сдавала приказчику. Не испугался молодой охотник Василий Пыгатов лишних ртов, сосватал Марфу, чер­ ноглазую охотницу. И задышал веселей чум, стали вдвоем охотиться Марфа и Васи­ лий. А приказчик одно твердит, щупая мех толстыми пальцами: — Вина хочешь? Но Пыгатовы берут муку, дробь и по­ рох. В аккурат, чтоб в кабалу не залезть. Долго приказчик по тайге шатался и пос­ ле установления Советской власти. Скупая пушнину, людей спаивая, баламутил их не­ былицами. А в Корликах в 1930 году образовали колхоз «Луч Севера». Собрали «мирхат», на котором постановили: каждому колхоз­ нику сдать в колхоз по два-три оленя да денег, кто сколько может. Председателем колхоза избрали Михаила Петровича Пра- сина. По-прежнему основным занятием бы­ ла рыбалка и охота. Но теперь народ стал сбиваться в бригады, жить стал кучнее. Рыбкооп платил за пушнину деньгами. И на них можно было купить и ситца на платье, и муки сколько хочешь, и соль оказалась такой дешевой! Но в тайге, в местах, далеких от поселка, жили в темноте, годами не зная о добрых переменах. «Верные люди», перекупщики пушнины, доставляли в приказчиковы таежные скрад­ ки товар, деньги, а взамен увозили ценные меха. ...Скрипнула половица. — Пора, однако, домой.— Роман Ивано­ вич кивнул на окно: — Вихряет на улице, ве­ тер сильный. Пойдем, пока дорогу видно. Потом рассказывать буду, как чай попьем. И мы пошли сквозь снежную коловерть. Мигали и гасли на столбах лампочки. Дома спрятались за сугробами и затаили хрупкое тепло в толстых боках печек. И собак не слышно. — Вот этот дом и построили первым. В него въехал Михаил Петрович Прасин,— наклонившись к самому моему уху, про­ кричал Пыгатов и показал на невысокий дом: — Крепкий дом. Считай, пятьдесят лет стоит. В доме Пыгатовых тепло, у порога взды­ хает собака. Мы едим оленье мясо. Крупные волокна источают аромат парного северного дели­ катеса. Куски крупные, и соль для них хо­ роша толькр крупная. Строганина из моро­ женой печени оленя тает во рту, и ты, как истинный гурман, выбираешь кусочки по­ тверже и бросаешь их в рот в предвкуше­ нии удовольствия. Мороженая стерлядь, патанка из муксу­ на. Роскошный зимний пир. Каждый север­ ный продукт хорош там, где его добывают. Как-то продавали в Тюмени оленину, так многие хозяйки отказались ее после поку­ пать: тверда, мол. Ан нет, не тверда. Варить ее надо без соли и на слабом огне, вот тогда и отдаст мясо аромат, наполнит всю городскую квартиру ' таким духом, что со всех этажей носы повернутся на этот запах... Л * * После чая и еды сытной клонит в сон. Хозяйка выскочила на минутку во двор, вернулась и, колотя расхожие нырики один о другой, с растяжкой сказала: — Да-авно, однако, не встряхивало так. Воет, гудит, как сто волков. Вот в такую же метель и Маша потерялась. Что-то потревожило меня в интонации Пыгатовой. — А кто это т—Маша? — Я, вишь ли, девкой-то жила в Эмтор- Пуголе, поселочек такой был. Тоже одни охотники да рыбаки жили. Теперь-то нет