Сибирские огни, 1977, №7

скать,— он боялся истошного воя при похоронах, но не первого, когда, как и полагается, оплакивают, кто как способен, ррдных и близких, а то­ го безумного воя, который ставит волосы дыбом, который начинается, когда родственники умершего уже опухли, отупели от выплаканных слез и горя, и только потому кое-как успокоились, и тут-то какая-нибудь дош­ лая старушенция как соли на саднящую, кровоточащую рану бросит: все там будем, все там будем, скоро и наш черед придет. И у чьих-то жен и матерей, сыновей и дочек вновь подкашиваются ноги, их уже не отводят, d отволакивают от забрасываемой могилы, но оттуда все раздается бес­ смысленное, беспощадное: все там будем, все там будем... Но эти же самые банально пророчествующие старушенции, не про­ ронив ни слезы, ни стона, идут как ни в чем не бывало домой, полют, по­ ливают огород, одинаково клянут внуков и скотину, а под вечер, облачив­ шись вновь во все черное, отправляются есть поминальную лапшу, выпи­ вать положенные рюмки водки и, охмелев, нести такую околесицу, что у впервые попавших на поминки душу бередит. Коля вдруг отчетливо понял., почему у бабки не было таких подруг, почему она, тяготящаяся одиночеством, все-таки сторонилась таких ровесниц. «Они... они... как живые мертвецы. А она... Эх! Да что там...» Хмель светлого, ребяческого озорства ударил Коле в голову. Комок необъяснимой радостной тревоги подкатил к горлу. Глубоко и долго, до распирания груди, вдыхал он прохладный, влажный, солнечный октябрь­ ский воздух и, наконец давая ему выход, высказался: — Бабуля! А давайте-ка махнем со мной за реку, на ток. Пока то да се, я вас даже в забоку свожу. — От бесенок оглашенный,— перекрестила внука Гапка, но, предо­ вольно покачивая головой, взялась за ручку кабины.— Я его просить когда-нибудь про то боялась, а он будто мысли мои глазами читает. Коля запустил двигатель. — Я вас быстренько, бабуля, в любой край нашей земли доставлю,— с простодушной гордецой заявил он. — Э — ни! Вызвался меня везти, так вези как я хочу. — Как же вы хотите? , — Так, чтоб ты вез и рассказывать успевал, где мы едем, что кру­ гом, чтобы я твоими очами все видела. — Понял. Со всем удовольствием. Грузовик мягко тронулся и не спеша покатил. Коля с большим вку­ сом от понимания своей высокой и ответственной миссии вел речь только о том, чего Гапка не могла знать, видеть и помнить. — Сейчас мы поедем прямо к мельнице,. Через дорогу от мельницы вылили из шлакобетона здание электростанции. Там моторы уже уста­ навливают. С Нового года обещают дать свет. Во заживем!" — Гарно будет деткам книжки по вечерам читать,— вставляет словцо Гапка. — Гарно,— соглашается Коля и тут же поясняет, что в курятнике и на ферме уже сделали проводку, все по науке, чтоб куры больше яиц да­ вали, а коровы — молока. Гапку эта научная информация ничуть не удивила. Напротив. — Эх, Коля! Если бы боженька вернул свет моим очам, я б и стря­ пала, и тяпкой полола, и носки-чулки вязала, столько всякого добра б еще сделала, а то сижу в вечных потемках сова совой. Возле мельницы Коля свернул на ближнюю дорогу к конторе. Тут можно помолчать, собраться с мыслями: про ферму Гапка все знала по рассказам Насти Чернегиной. Но Гапку заинтересовало другое. — Коля, ты мне еще скажи, что там за хоромину, слышала я, в цент­ ре ставят? v