Сибирские огни, 1977, №7

К ночи Котофей исчезает. Иными утрами является весь — хоть выжми. Птиц на болоте ловит твой любимец, а гы ему, бандроге, моло­ ко греешь, сердится наш отец.— Ишь какое брюхо наел! Сколько ку­ личков жило на болоте, а теперь? Мама старается увести разговор на другое, а Котофей мурлычет громко, трется об ее ноги, такой безобидный, смиренный. Как-то утром кот не вернулся. Блюдечко с молоком стояло на пли­ те весь день, и мама переживала, сокрушалась о своем любимце. На другой день отправила нас на поиски. Куда пойдешь?. Дом от леса отделяет река туда ему не попасть, а с другой стороны—огород, дорога через пустырь к поселку. Ну, походили по огороду, покричали... Не иначе украли. На такого красавца любой человек позарится. Разве не так? заявила Катька, самая младшая в семье и самая хит­ рая из девчонок. Мама согласилась с Катькиным предположением и больше искать не заставляла. Прошло лето. Мама все реже вспоминала любимца, а нам наказы­ вала подыскать рыженького котенка, Котофея второго. Уже и лед у берегов стал крепеньким. Когда утром шли по воду, коромыслом продалбливали окно, а на другое утро его затягивало еще прочнее. Вот в такое утро мама, когда зачерпывала ведра, услышала с той стороны мяуканье. Стала кыскать, в засохших кустах малинника зашуршало, и на стылом прибрежном песке появился худущий рыжий кот. Мама узнала своего Котофея, хотя был он теперь не огненно-ры­ жий, а какой-то тусклый и на впалых боках нацепились комочки черто­ полоха. — Голубчик ты мой, Котофеюшка! —-закричала мама — Как же ты угадал на ту сторону? Услышав знакомый голос, кот поднял хвост трубой и пошел по льду к маме. Он брезгливо дергал лапами, но шел решительно. Лед кончил­ ся. Их разделяло метров пять воды быстрой, жгуче холодной, непро­ глядно темной. Самая середина реки. Кот коснулся лапой воды, тут же испуганно отдернул ее и заорал хриплым голосом. Он смотрел на маму и орал. «Придется идти к переходу, надо кота выручать. Сам он не догада­ ется искать переход, так и будет тут сидеть, надрывать мне сердце»,— подумала мама и, подцепив коромыслом ведра, повернулась уходить. Только шаг шагнула, за спиной раздалря громкий плеск. Огляну­ лась, да так и замерла: Котофей плывет, только голова из воды торчит, только хвост по течению в сторону сносит. Половину пути быстро одо­ лел, а дальше плохо пошло, из сил выбился да и промерз до костей. — Ой, закоченеет котищко,— загоревала мама,— и зачем только позвала его? Да разве я знала... И совсем уже кошачья голова в воду ушла, только видны глаза круглые, страшные, да уши прижатые, а хвост намок, ко дну тянет. Закричала: — Котофеюшко, голубчик ты мой!.. Сама не помнит, как догадалась ведра поставить, а коромысло про­ тянуть ему навстречу. — Держись, держись! Вцепился одной лапой за конец коромысла. Тут только мама дух перевела. Схватила мокрого, холодеющего Котофея, закрутила в фар­ тук — и домой. С той поры он стал любимцем всей семьи. А как же иначе? Не вся­ кий решится броситься в ледяную воду ради другого, даже если этот другой — самый лучший для него на свете.