Сибирские огни, 1977, №7

—• Сгоняешь ты мигом по такой дороге. Да и таМ мало охотников найдется... — Кран бы сюда,— мечтательно протянул Венька,— А еще лучше— спиртику бы, эх, тряхнул бы стариной! — Тогда бы любой дурак полез, а ты не вспомнил бы про свою ан­ гину и сердце, верно?! — Дураки тоже на снегу в тайге не валяются, ценить их надо... Ей-богу, душа к косточкам пристыла! * — К пяткам, наверно, пристыла, а еще мужиком себя считаешь! Теперь, при свете костра, тьма стала густой и черной, как смоль. Никита покосился в сторону полыньи, и сердце тоскливо защемило, словно уже окунулся в ледяную воду. Дизели никогда не подводили, и он ни разу их не подводил. Неужели теперь придется бросить их?.. Ж е ­ лезо при жестоких морозах становится хрупким и легко ломается. Че­ ловек выдерживает намного больше. Поэтому-то Никита любил силь­ ные морозы: все наносное погибает или убирается прочь, легче стано­ вится дышать. Теперь он впервые чертыхнулся и на мороз, и на железо прицепа. С чем приедет на РЧ 9 он, старший дизелист? С неполным комплектом? Бурить-то ведь невозможно... Черт с ними, с их рекордами и премиями — его никогда это не соблазняло. Главное, буровая без сердца, мертва она. По жилам ее стальным нечем гонять живительный раствор, крутой кипяток, электричество, сжатый воздух. Нечем подни­ мать многотонный буровой инструмент. Никому это не под силу, кроме старшего дизелиста со своей стальной упряжкой. Проклятая река, про­ сто так она не выпустит плененные дизели... Стоя у черной ямы полыньи и обвязывая себя веревкой, Никита взглянул на Татьяну, жену, которая ушла от него три года назад. От холода она будто накалилась вся, но мороз не исказил черты ее лица, а сделал их резкими, суровыми и милыми, словно вдруг слились они с холодными снегами, декабрьским небом, с белой рекой, с чутким про­ стуженным лесом, где отзывается малейший шорох. И, топчась у чер­ ной воды, Никите захотелось не ей, а чуткому лесу шепнуть: «Л ю б- л ю». Ведь он, Никита, никогда не говорил это женщине, стеснялся та­ ких нежностей. Он покосился на Веньку — не украдет, не перехватит ли это слово. Но тот с бормотаньем носился вокруг полыньи, подтяги­ вал стальной трос. И, видимо, был рад, что сыскался «дурак», который добровольно лезет в эту пучину. Ему было не до шепота ночного леса. Завязав последний узел, Никита сообразил, что в воде-то ведь плюсовая температура, а наверху под пятьдесят. И он осторожно шаг­ нул в тихо журчащую бездонь реки, внушая себе, что там теплее. ...Когда он выбрался из воды — сразу окутался сизым паром, буд­ то загорелся вдруг. Непослушным, одеревеневшим языком выдавливал с трудом: — Са...ни примм...ерзнут выттт... Венька бросился к трактору. Татьяна схватила Никиту за руки— повела к костру. Она не чув­ ствовала холода. Ее рукав с каждым шагом все сильнее примерзал к оледеневшей телогрейке Никиты. г. Ханты-Мансийск