Сибирские огни, 1977, №7

Теперь, по слухам, там хорошо стало. С Петровичем все надо обгово­ рить, он тоже фронтовик — поймет. Ему хотелось верить в то, что сегодняшний Ленинград отодвинет в его воображении тот, другой, что не дает ему .покоя. А шуга все поет свою песню. , Любил Коска ледоход осенний: у реки тепло и уютно, весело хру­ стят льдинки, перегоняя друг друга. Весной совсем не то, зябко у воды, на душе становится муторно. Льдины мрачные, обреченные на гибель. Охотнику всегда казалось, что льдины осенью смеются, а весной плачут... Волки Деревья быстроногим оленьим стадом уносились назад. Подняли снежный вихрь и слились в сплошную стену. Охотник кубарем скатился с обрыва и, поднявшись, бросился Вперед. Пот слепит глаза. Усталость затмевает сознание. Еще шаг — и он упадет. Но волчий вой и предсмертный визг собаки придают ему новые силы. Когда стая почти настигает его, он выхваты­ вает из сумки беличьи тушки и швыряет их на тропу. Волки мигом по­ жирают белок и пускаются в погоню. И наконец разрывают лайку Арт, она бросается на вожака, чтобы спасти своего хозяина. Пугнуть зверей нечем: кончились патроны. И толку никакого от ма­ локалиберной винтовки: выстрел — щелчок, выстрел — щелчок! Звука нет — одни щелчки! Потом и винтовку выронил. А спичек он с собой не взял. «Молодость — это ветер в голове!» — сказал бы дед Савелий. До зимовья осталось совсем немного. И тут он увидел впереди зеле­ ные огоньки. Затем сбоку. Послышалось клацанье зубов. Идти некуда! — Окружили!..— крикнул охотник.— Белок, собаку съели и меня хотите?! Посмотрим!.. А огоньки все ближе и ближе. И вдруг по едва заметному сигналу вожака стая бросается на охотника. — Шиш вам, шиш! — бормочет человек, подбираясь вверх по сучка­ стому стволу наклонно стоящего кедра. Сучья в кровь исцарапали ему лицо и руки, но он упорно ползет по стволу. . Опомнился на самой верхушке. Тут только перевел дух и смахнул пот с лица. Над собой он увидел крупные звезды таежного неба, а вни­ з у — их холодное отражение. Волки черными духами маячили вокруг старого кедра. Охотник беззвучно шевелит губами: «Раз, два... семь». Он вспомнил рассказы таежников: стая из семи ни перед чем не останавливается, не боится огня, это самое наглое и оголтелое сборище, которому все нипо­ чем. Три-пять — не так страшно. «Выдумка стариков, конечно! — усмехнулся охотник, как бы успо­ каивая себя.— И какой черт занес их в тайгу? Они попадаются севернее, ближе к тундре...» Ночью погасли звезды и повалил снег. Человек пристегнулся рем­ нем к дереву, чтобы не свалиться во сне, и, утомленный, задремал, обняв ствол кедра. Приснилась ему невеста Настенька. Она почему-то в серой волчьей шубе — показывает на звезды, хохочет и целует его. Ее локоны щекочут нос. А поцелуй отчего-то не сладкий, а смолисто-терпкий и хо­ лодный. Он хочет оторваться от нее, но никак не может. Стал задыхать­ ся, силился крикнуть.' Но тут и проснулся. Занимается бледная заря.