Сибирские огни, 1977, №7

Из бересты он сделал сосуд, приладил к нему вместо ручки кусок проволоки и до краев наполнил водой. Вскоре в берестяном котелке вскипел чай. Из-за деревьев выползло ленивое осеннее солнце. Защебетали пти­ цы. По реке плыли желто-оранжевые листья берез и рябины и огнен­ ные— осины. Коска легким бревнышком придавил обласок, чтобы не унесло вет­ ром, и упругим шагом двинулся в черный урман навстречу солнцу. По обоим берегам стояла кедрово-еловая тайга. Хороших троп .нет. Они начинаются среди кустов багульника, зарослей папоротника и так же, как и появляются, неожиданно исчезают. Проторили их сохатые и медведи. В полдень охотник вышел на поляну, покрытую пожухлой травой, присел на мшистый пенек и вытащил трубку. Вспомнились слова Петро­ вича: «Туго стало с продуктами, на базе вертолет вышел из строя, а по реке, сам знаешь, скоро шуга пойдет». Он ускорил шаг: до темноты хотелось добраться в Елочный. Это большой полуостров с узким перешейком. Если встать на середине, то слева и справа будет виден Лоубен. Осенью лоси любят пастись на этом полуострове. Солнце уже скрылось за горизонт, когда он пришел на Елочный. По­ ходил по перетаске, осмотрел подстывающую глину тропь», убедился, что сохатых нет. Проснулся рано. В лесу стояла тишина. Повернулся на спину, с удивлением открыл глаза. Низкое небо опи­ ралось на верхушки черных елок. По нему едва заметно плыли много­ слойные облака. На щеку охотника опустилась снежинка и пропала. Приподнял голову — повсюду мягкий, пушистый снег. Елки застыли в белых оленьих шубах. Замерли, словно боятся, что кто-то может отнять их новый наряд. Берега нежились под теплым покрывалом. Вода стала черной и густой. «Черная вода!..— пробормотал он, поднимаясь.— Если бы не черное, снег не был бы снегом». Первый снег всегда радовал его, особенно в молодости. А теперь?.. Пройден еще один рубеж, и придет время, когда первый снег придется встречать у очага... Всплыл в памяти поверженный огнем кедр, который мог бы рухнуть не на обугленную землю, а на снег. Позавтракал медленно. Собрал крошки хлеба на широкую ладонь и высыпал в рот. Потом взялся за трубку. Тайга стояла притихшая. С кедровых лап сыпался снег. Под ветви­ стыми кронами зеленели мхи. Земля в чаще словно пятнистый ковер — от нее рябит в глазах. Исколесил охотник всю окрестность, но тщетно — ни зверя, ни пти­ цы. «По Лоубену пришлый люд много ездил,— думал он,— разогнали зверей своими тарахтелками». Сегодня не было той легкости, с какой шел вчера. Еда на исходе. Осталось немного сушеной рыбы, чай и соль. Ел те­ перь дважды в день — утром и вечером кружка кипятку и ломтик рыбы. Чай отложил на черный день. Подстрелить рябчика не решался, чтобы не вспугнуть сохатых. От долгой ходьбы протерлись кожаные подошвы ныриков. Чтобы снег не попадал внутрь и стельки из сухой травы не вываливались, об­ мотал нырики портянками. Но это не помогало — портянки намокали, хоть выжимай. Сапоги в тайгу никогда не брал: слишком тяжелы, гро­ моздки и скрипят — зверь далеко услышит. Ему даже в голову не приходила мысль, что можно вернуться, что никто не обязывал его протаптывать тропы в угрюмой тайге. Он знал од