Сибирские огни, 1977, №6

Люди должны вести дневники — это же драгоценный документ, в нем остается след времени, прослеживается судьба человека. Что если бы Колумб, Шекспир, Нерон, Иван Грозный, Державин вели дневники? Даже дневник самого простого человека волнует и трогает душу, а то и потрясает. Телеграмма из Москвы: «Московские зрители юношество и взрослые тепло приняли премьеру Сестры детском музыкальном театре тчк позд­ равляем вас третьим сценическим рождением оперы шлем вам дорогой Илья Михайлович наилучшие новогодние пожелания — Наталья Сац, Дмитрий Кабалевский, Сергей Богомазов». Работаю над повестью «Мои бессонные ночи». Так я давным-давно уже не работал. С удовольствием, с радостью, до изнеможения. Даже в Новый год работал. Вот уже пятнадцать дней совсем не выхожу из до­ ма. Сажусь за стол в семь утра и сижу до двух ночи. Только делаю пе­ рерыв: час на обед да час на послеобеденный сон. Беру повесть букваль­ но штурмом, работаю без рубахи — жарко, тесно в рубахе. Через неде­ лю будет готов первый вариант. Потом начнется самое интересное — художественная отделка. Теперь можно твердо сказать: повесть будет! Вперед, мой календарь, вперед! Это из стихотворения, которое посвятил мне Александр Кухно. Белы лебеди бьют в мое окошко. Ночь. Г'лухозимье. Закончил повесть «Мои бессонные ночи». Оживил удивительный период в своей жизни — период Нальчика, период войны. Оживил! Но работы предстоит еще много. Будет обсуждение в журнале. Наговорят столько всякого разного, что в глазах потемнеет. Придется снова возвращаться к рукопиеи, переделывать что-то, убирать, допи­ сывать. А я этого не терплю. Представьте, я разошелся с женой, и вдруг меня заставляют снова сходиться с ней... Наверное, не один я такое чувствую. Живя в Чите, я несколько раз встречался с Всеволодом Ивановым. Он тогда путешествовал по Забай­ калью и писал об этом путешествии свое последнее в жизни прекрасное повествование «Хмель, или Навстречу осенним птицам». Мы разговари­ вали с ним в номере гостиницы. Он сказал, что у него в столе лежит не­ сколько ненапечатанных романов. — Почему? — удивился я. И он объяснил. Эти романы читали в редакциях журналов и проси­ ли его то одно, то другое переделать, а Всеволод Вячеславович не мог, никак не мог возвращаться к написанному и что-то переиначивать. Он предпочитал оставлять романы в столе... 7. Сибирские огни № 6. 1970 Ах, какие у нас метели нынче выпали в январе — белы лебеди налетели, белы лебеди на дворе!