Сибирские огни, 1977, №6

Сегодня американцы сели на Луну. По телевидению показывали, как они выходили из модуля, как делали первые медленные шаги, соби­ рали камни с лунной поверхности. Дикая, мертвая поверхность ночного светила и два существа в скафандрах — прямо картина из фантастиче­ ского романа... Телевизор в холле Дома творчества. Вокруг него возбужденная тол­ па. Я привставал на цыпочки, взбирался на лестницу, но все равно ви­ дел с пятого на десятое... И я не знал ещё, не подозревал, что вот эти дни на Кавказе, это бу­ шующее море, и мои скитания с Сашей по его каменистому берегу, и этот полет американцев на Луну — все это подготавливало, закладыва­ ло в мою душу будущий рассказ, который потом назову «Последний мост». Жизнь и я — мы бессознательно работали на него. Было бы интересно проследить, как она, эта жизнь, неведомо для пишущего человека, засевает его душу разными семенами, из которых потом взойдут разные строки, страницы, главы. Вот любопытная деталь! Однажды я увидел во сне мою школьницу Верочку. Вы помните? Она уходила от меня по траве. Навсегда уходи­ ла. И этот потрясший меня сон помог мне начать работу над второй частью повествования. И вдруг этот сон всплыл в моем рассказе «Шуме­ ла Обь, текла». Его увидела героиня рассказа. Только вместо Верочки она увидела жениха. Но чувства испытала те же, что и я, и так же пла­ кала во сне. Вот как бывает связана душа и жизнь автора с его книжками. Как мать с ребенком пуповиной. Раннее утро. Вероника и Саша спят. Дождик сыплется на кипарисы, пальмы, на магнолии и на море за окном. В окно дует прохладный ве­ терок. А меня все мучает Нальчик, все радостно мучают воспоминания о встрече с красивой скрипачкой по имени Анаида, о ее скрипке, назван­ ной мастером «Юмореской», о том, как я был увлечен этой армяночкой, и как она играла мне на скрипке, о виолончелисте Гранте, который по­ дарил мне комнату, и как в ней было холодно зимой и я согревался фех­ тованием, сражаясь с воображаемым противником, и как я ходил в горы за дровами. Это я работаю над новыми главами третьей части. Недавно она по­ лучила заглавие «Мои бессонные ночи». И как только она получила это имя, которое мне нравится, так она стала для меня как бы живым су­ ществом со своим ликом, с фигурой, со своим голосом, с особой осанкой души. Она уже для меня не клубящееся туманное нечто, а вышедшее из этого тумана четко очерченное милое мне существо. И теперь меня раду­ ет каждая встреча с ним, мне желанны эти свидания, и я уже не тащу себя за шиворот на эти встречи. Скрипку Анаиды я звал «соловьиным горлышком». Какое славное название для главы! Все для тебя, мое существо. Возьми и это «соловьиное горлышко». Утрами я встаю рано-рано и бегу к морю. И Вероника, и Саша со мной. А море почти у нашего порога. Прямо с кровати — и в море. Пос­ ле купания всегда чувствую себя молодым и бодрым. А этот дождливый денек мне совсем по душе, все думается и дума­ ется с волнением и ласковой грустью о «соловьином горлышке». И рука тянется к бумаге, и я живу. Мне только тогда хорошо, когда я работаю. В перерыве между дву-