Сибирские огни, 1977, №6

ность, терпение и железная воля— вот что нам необходимо кроме даро­ вания. Без них можно выброситься в окно, когда ты начнешь переписы­ вать рукопись в третий раз. Февраль Время мчится,— не идет, а мчится: вот уже и зима кончается. Фев­ раль сшиб зиме рог. Помню, в детстве она казалась бесконечной, мучи­ тельно бесконечной, а сейчас только мелькание в глазах — так несется галопом время. Я живу в пятиэтажном панельном доме. В нем все слышно. Бьют старинные, большие, как шкаф, часы, во всех квартирах в ночной тиши­ не их слышат, но не могут понять — где они, у кого? Одним кажется, что они за стеной, другим — над головой, третьим — внизу. Неостанови­ мое время — оно звучит отовсюду. О «Детстве» слышу все больше и больше хороших отзывов. Неко­ торые даже говорят, что это моя лучшая вещь. А «Зарубки?» Ее еше чи­ тают в «Сибирских огнях». Но есть уже добрые отзывы. Вот кончил эту книгу, и тоска окружила меня. О чем, о ком дальше писать? Страшусь чистого листа. М а р т Работаю над рассказом «Пропажа». Он о том, как у женщины ук­ рали любимую собаку и как она ее искала. В рассказе нет ничего при­ думанного. Описана моя квартира, моя жена, моя дочка, моя собака. И вся эта история случилась с нами. Я только старался так ее подать, чтобы она из семейной стала общей. Автор имеет право описывать толь­ ко себя, но через себя он обязан описывать многих. Дни ярче и солнечней. На снег легла тонюсенькая ледяная корка. И в то же время кое-где стали парить и проталинки. Март в народном устном календаре так и именуется «протальником», «утром года». Вон уже и кучевые облака возникают — это весна в небе. А на земле, как говорят, «зебровая» пора: белое с черным чередуется. День подрастает, тянется вверх, а с 18 марта он и вовсе перерастет ночь. Вспыхнет равноденствие, зазвенит ключиком ошалевшей воды, и очнется все от зимнего сна. Умойся снежницей-— талой водой — красивее станешь. Затеяли разноголосый ералаш всякие пичуги, загалдели о гнездах... 27 марта в авиационной катастрофе погибли Юрий Гагарин и лет­ чик Серегин. Трудно писать об этом. Э т о— трагедия. Погиб любимец народа. Погиб в тридцать четыре года. Какая нелепость: из космоса вернулся, а на земле вон что случилось! Это потрясло весь мир. Почти невозможно было смотреть по телевидению на похороны. Нет Юрия Га- гарина! Чудовищно. Нюн ь Двадцать девять лет назад в этот день началась война. Уже прошло двадцать девять лет! Но все так ярко помнится. Для нас война до сих 6 *