Сибирские огни, 1977, №6

Брось-ка водить самого себя за нос! Ты просто увиливаешь от боль­ шой работы. Начинать ее всегда трудно. Уж очень она нелегкая и кро­ потливая, наша работа. Все время приходится бороться с собой, иногда почти тащишь самого себя за шиворот к столу. А как только пересилишь свою лень, боязнь, глядишь, и заработалось. Несуразица получается: без работы жить не можешь и в то же вре­ мя испуганно пятишься от нее. Наверное, самое ужасное будет тогда, когда я не смогу работать. Зашел в библиотеку, развернул «Литературную Россию» и увидел свое имя. Меня поздравляли с пятидесятилетием. Правление СП имело ошибочные сведения о моем дне рождения и поторопилось. Но — ничего... А в Новосибирске сейчас типография работает вовсю: печатает кни­ гу «Дни ветров и метелей» и повесть в журнале «Путешествие в страну детства». Я — здесь и там... Забавно, забавно! Лечу на самолете, смотрю в иллюминатор на облака внизу, на зем­ лю, видную в провалы среди облаков, а мысли бросаются и туда, и сюда: то прикидываю, что из этих записей можно использовать для рассказов, то представляю, как сейчас внук Максимка встает со своей кровати, зе­ вает, собирается гулять, то пожалею, что в аэропорту не выпил холодно­ го пива... И все это возникает без связи,'отрывочно, неизвестно почему. Если бы не воля, которая приводит логику и заставляет сосредото­ читься на чем-то одном, человек походил бы на сумасшедшего, а поток его мышления превратился бы в бред, отрывистый, несвязный. Наверное, такое мышление было у пещерного человека, а теперешний ум, воля и логика пришли уже после тысячелетних упражнений мозга. Да и сейчас, если записать, например, дословно «внутренний моно­ лог» человека, идущего по улице, то на бумаге возникнет бред из пры­ гающих мыслей, ощущений, чувств, восприятий.. Прилетел в Новосибирск. А меня уже ждали вышедшие в свет «Пу­ тешествие в страну детства» и «Дни ветров и метелей». Ими я и встре­ чаю свои пятьдесят. Издав книгу, ты перестаешь думать о ней. Ты уже весь занят буду­ щей книгой. Получается, что ты как бы остаешься без прошлого. А на­ стоящее и будущее еще все в планах, в смутных догадках, в отрывочных записях, так сказать, в груде беспорядочно сваленного строительного ма­ териала. Еще ничего не написано и неизвестно — получится ли что-ни­ будь. И вот возникает весьма тяжелое состояние души. Тебе начинает казаться, что жизнь ты прожил впустую, что ты ничего не сделал (прош­ лые книги как бы забыты!), и все у тебя плохо, и ты живешь бесполезно (ведь ничего еще не написано, громоздится только груда строительного материала!), и ходишь мрачный, мрачный... После кавказского зноя прохладный, серый, сибирский денек. В та­ кую погоду хорошо работается. Почему-то и радостно, и печально. А в ду­ ше все время звучит дивная «Дерсу Узала», волнует, зовет к своим стра­ ницам. Почему? Сколько непонятного и странного в человеческой душе. Ну, почему так позвала к себе именно сегодня книга «Дерсу Уза­ ла»? Какие нити протянулись от нее к моему теперешнему положению, к моей сегодняшней жизни, к моим сегодняшним мыслям и чувствам? Я только что прилетел с Кавказа, только что встретился со своими новы