Сибирские огни, 1977, №6

— Так и заруби на своем носу, у тебя две задачи: сбыть товар и сломить покупателя. Действуй, милок. Гляжу, как действует Гриня. Отоспавший­ ся на верхней полке, он скалит белые зубы, хохочет, наклоняется к у х у покупателей, шепчет, и те, тоже тыкая, становятся к нему в очередь. v А брам Яковлевич же держ ится чинно, со степенностью , как в старину на своем паро­ возе (на паровоз он, говорят, не влазил без белых перчаток), губы подобраны, плечи назад развернуты , стр о г и благожелателен, и ложка у него деревян.ная с цветочками. У него берут все больше старухи в ш ляп­ ках. За Абрам ом Яковлевичем расположился длинноволосый молодой человек, должно, студент. Он беспрерывно тараторит, что его ягодка особенная, с солнечного склона, впитала в себя уйму ультрафиолетовы х и прочих лучей, пахнет горным туманом, а то что мелкая, так это как раз и хорошо, потому что по физике — в малом теле максим ум энергии. И ещ е скороговоркой прибавляет студент о том, что продукт этот в самый раз и от сердца, и от поноса, и от головы, и от селезенки-печенки. Одна­ ко возле него покупатель почем у-то оста­ навливается редко. Парень обидчиво взглядывает на узбеков, тор гующ их за сто­ лом напротив виш н ям и— сем ь рублей килограмм. А х, базар! Белые ребра ф ерм , конструк­ ций утекаю т к куполу, а купол-то и взглядом едва достанешь. Воздуху, простора, воробь­ ишек, голубей, стаями летающих1 «Божий храм»,— молвит красноярец рождения ты­ сяча восем ьсот девяносто какого-то и, вхо­ дя, перекрестится. Красноярец, переживший много разных мелких базаров, базарчиков, никак не ожидал, что проектировщики и строители для него такое великолепие от- бабахаю т. Черные навесы, черные деревянные са­ р айчики— это для рынка, знаем. А чтобы этакий д ворец под какой-то случайный, вовсе не плановый, завозной частный про­ дукт — изволь, не понимаем. И тут же на­ чинаем подсчитывать, какие деньжищи у г­ роханы, какая польза оттого. И я тож е начинаю подсчитывать. Хотя не ведаю, сколько угрохано.. Считаю , сколько столов,— они растекаю тся половодьем, се­ р о -б е л ы е ,-г сколько торговы х точек за каж-, дым столом, множу на ш естьд есят копеек (плата за разовое пользование точкой), вы­ вожу сумму... Но что же я вывожу! То чки -то пусты, Зе ­ леными журавликами дрем лю т на них ве­ сы, намертво завинченные. По замыслу создателя это красивое, акустической мудрости и света полное по­ мещение должно пухнуть от перегрузок. А оно не пухнет. А время такое — ягоды пошли, грибы, огородная разная петрушка. Самый ср ок — зеленым журавликам не др е­ мать. В августе подойдет доморощ енный поми­ дор, огурец... Картина сменится на месяц- иолтора. Всего-то на месяц-полтора? Как хотите, а с точки зрения экономиста это сооруж ение шатается, сильнешенько шатается. Где-нибудь в Харькове такой рыночный храм — да. Мы там видели. В Сим ф ер опо­ ле — тоже, да, видели: ломятся столы от изобилия частного вкусного товара. Неужели здесь все это рассчитано больше на ту вон семирублевую вишню? Или н а со­ рокакопеечную ягоду моих стариков? Или вон на зернисто-пухлую десятирублевую викторию, завезенную изворотливым жи­ телем жаркой стороны? Гм. Столь ли соци­ ально значим этот «изворотливый», чтоб ему такую роскошность? Такие мысли одолеваю т на' новом рынке красноярца с е го узким красноярским ми­ ровоззрением , с е го чисто красноярской обученностью и привычкой во всем вста­ вать на свою точечку, на все глядеть через материальный .резон. Вот, значит, первая волна покупателей со ­ шла, потянулась вторая, более жидкая и привередливая. Волна эта проходила не только мимо студента, но и мимо Абрама Яковлевича, Иннокентия Васильевича (он тор гует со своей супругой). Перестали хо­ роводиться и возле Грини. Больше задер­ живались люди возле узбеков. — Что? Да это же грабеж ! Среди бела дня! Такую цену за такой пустячок. Пошли, нагребли и озолотиться хотят. Не порабо­ тавши, не потопавши! На кого это? На тех вон залетных, тор гую ­ щих вишней по семь рублей? Д а нет же, ба­ тюшки, на моиУ стариков, на Иннокентия Васильевича, на Гриню... — Природа — она общ ая, народная! И эти дары природы общие, народные. А вы народным добром спекулируете! — Солидный седой муж чина с клетчатой сум ­ кой приклеился к старикам, никак не отсту­ пал.— Совести у вас ни на грош . Всю жизнь на тунеядстве! Люди честным трудом горб зарабатывают, а вы сумасшедшие день­ ги... Какое право?.. Или брань этого мужика повлияла на ста­ риков, или то, что народ стал их обходить почем у-то с опаской, старики утратили твердость и спустили цену до тридцати пя­ ти, потом и до тридцати. Удивительно, когда они диктовали «Сорок», покупатель робко осведомлялся: «А тридцать пять?» К о гд а они стали говорить «Тридцать пять», покупатель уже б е з робости «А тридцать?» Когда же старики стали просить «Тридцать», он, поку­ патель, уже с явной уверенностью р аспоря­ жался: «Итак, по двадцать пять, сразу дe l сять стаканов забираю». Старики же— нет, не отдавали. Гриня м еж д у тем нудил мне про тонкости торгового дела, и во мне вместо сочувст­ вия начала взбухать неприязнь к нему лич­ но и вообще ко всей этой компании. «Природа — она общая, народная. Пошли, нагребли и озолотиться хотят». А ведь это так, верно. Прав солидный мужчина с клет­ чатой сумкой. Мне вспомнилось, как дико, бесцеремонно среди ночи накатились эти люди на светящ ую ся на отдаленной станции сторож ку, чуть не подмяли в темноте само